Провалившийся в прошлое

Выехав из Дмитрограда – так он решил назвать тот город, что построит на берегах рек Мария и Нефтяная, – рано утром, Митяй уже к вечеру домчался до будущей станицы Новомихайловской, где на пологом берегу, неподалёку от соснового бора, находилось стойбище даргов. Оно оказалось даже больше, чем он предполагал ранее. Солнце ещё не зашло, и он, подъехав к ближайшим шатрам метров на пятьсот, посигналил, хотя мог и не делать этого. В поселении и без того минут на десять раньше начался настоящий переполох. Однако суета быстро прекратилась, и он увидел, как из центра мехового палаточного городка к нему со всех ног несётся, на ходу натягивая на себя шкуры и подвязывая их ремнями, здоровенный блондинистый то ли вождь, то ли командир народного ополчения рыжих даргов. Впрочем, назвать их по-настоящему рыжими было всё же нельзя. Они были скорее каштанововолосыми, и только теперь, рассматривая их в бинокль, Митяй заметил, что на классических неандертальцев они всё же не походили, представляя собой следующий этап эволюционного развития этой параллельной ветви Homo Sapiens, вымершей вместе с мамонтами. Ясно, палеонтология и антропология оперировали далеко не всеми костными останками людей, которые нужно иметь для того, чтобы составить действительно полное представление о том, какими же они были в действительности в те древние времена.

Для встречи с вождём даргов Митяй не поленился вырядиться в свой армейский камуфляж, даже нацепил наголову офицерскую фуражку, наград у него, увы, не было, а то он и их бы нацепил. И как только вождь, замотанный в шкуру пещерного льва, приблизился, лейтенант выбрался из Шишиги, вышел чуть ли не строевым шагом на нос понтона и там остановился. Ещё загодя, километрах в двадцати от стойбища, он ненадолго остановился, чтобы достойным образом подготовиться к встрече, и на всякий случай вложил в специальные крепления, приделанные к решетке радиатора, «ремингтон» и «тигр», так что в случае чего, увернувшись от копья, мог быстро схватить оба уже взведённых ствола и начать пальбу. Однако вождь, взмахами рук велев охотникам с новыми копьями, сопровождающим его, остановиться, дальше пошёл один и без оружия.

Подойдя метров на пять, он остановился и пристально посмотрел на повелителя Шишиги. Митяй дружелюбно улыбнулся ему и сказал по-аларски так, как, со слов Тани, обычно приветствуют друг друга охотники при встрече:

– Моё копьё лежит на земле, брат. У меня сегодня была славная охота, поднимайся ко мне, мы поедим вкусного мяса и поговорим, как добрые соседи.

В принципе Митяю приходилось по большей части импровизировать, ведь он практически ничего не знал о нормах общения, принятых среди туземцев. Но, похоже, что угадал, раз широкоплечий, косая сажень в плечах, мужчина ростом даже немного выше Митяя, но точно гораздо шире, тут же широко заулыбался, стукнул себя трижды кулаком в грудь и довольным голосом ответил на аларском же языке, хотя и с довольно сильным то ли акцентом, то ли неправильным выговором:

– Моё копьё тоже мирно спит, брат, и я съем мясо твоей охоты, ведь мы с тобой добрые соседи.

Он шагнул вперёд, подпрыгнул практически без разбега и поднялся на понтон. Митяй жестом предложил ему пройти к лесенке, ведущей на крышу, где решил накрыть вождю поляну, в будку ведь было не просунуться. Помпарь и карабин он забросил в кабину, в кармане брюк у него лежал «макарыч», переделанный под стрельбу боевыми патронами, и это был не туфтовый ствол из старой кочерги, а отличная оружейная сталь, способная прослужить пару десятков лет, и вслед за гостем поднялся наверх. На этот раз хозяин установил на будке невысокое ограждение и лёгкую деревянную платформу, положил на неё пару тюфяков, покрыл их выделанными волчьими шкурами, посередине поставил низенький деревянный стол, а со своей стороны большой ящик с продуктами. Сначала он хотел выставить пузырь коньяка, но потом передумал. Фиг его знает, что начнёт вытворять этот бугай в львиной шкуре, хватив пару стаканов. Между прочим, лейтенант-эколог сразу обратил внимание, что от вождя не несло тухлятиной и вонью немытого тела. Его волосы и борода были чисто вымыты и расчёсаны, да и шкура явно не валялась на грязном полу, перед тем как он надел её на себя.