Проверяя Сенатора (ЛП)

пеленой накрывает мою кожу и я отскакиваю, выдергивая руку из его хватки.

– Эй, – шепчет Джекс. – Что случилось?

Мои мысли закручиваются вихрем и я концентрируюсь на одной из них. Каковы шансы

Джона узнать о существовании этого места, а его новым источником информации может

быть Смотритель? Забудь о том, чтобы быть расслабленной! У меня снова появляется

чувство, будто мое тело состоит из щепок, готовых рассыпаться.

– Мы здесь одни? – Забывая покорную позу и то, что мое лицо должно выражать

скромность. Я готова сорвать свою маску.

– Ты знаешь правила. Ты не задаешь вопросы. Что случилось Мисс Иксес?

Я не могу озвучить то, что Джон обрабатывает его, притворяясь стажером в офисе этого

человека, и ведет слежку конкретно за этим человеком, что может вызвать горячий интерес

огромного числа читателей. Если он выведет кого–нибудь с Холма на чистую воду, то

получит толчок для того, чтобы попасть в серьезные журналистские круги. Возможно, он

не получит Пулитцеровскую премию, но он сможет завоевать признание.

– Ничего, – выдавливаю я. – Просто нервничаю, Смотритель. Спасибо, что спросили.

Он не отвечает... поначалу.

– Я хочу, чтобы ты сделала глубокий вдох. Не прекращай вдыхать, пока я не скажу.

Медленно. Размеренно. Давай, – приказывает он авторитетным тоном.

Я глубоко вдыхаю, пропуская воздух между губ пока он не говорит мне остановиться.

– Задержи его, – командует резко Джекс, я сжимаю мышцы живота в ожидании. Жду. Жду,

пока, наконец, он не говорит: – Выдыхай.

Я выдыхаю и он кладет обе свои руки на мои.

– У нас впереди длинная ночь. Тебе нужен кислород. Это простой трюк, если ты

воспользуешься им. Собственно говоря, если я узнаю, что ты задержала свое сладенькое

дыхание, я буду первым человеком, кто испробует твой прекрасный зад. Это моя

привилегия, как твоего Смотрителя, и даже если твой Дом не собирается тебя делить ни с

кем, я буду делать то, что в твоих же интересах. Не его.

Я хмурюсь. Он бы сделал все что угодно, чтобы напрямую побороться с Беннеттом? Это

вовсе не разумный план, которому надо следовать.

– Я буду помнить про дыхание, – заявляю я и демонстрирую, делая глубокий вдох, а затем

другой. – Спасибо, Смотритель.

– Твой псевдоним соответствует тебе [Прим. пер. – здесь автор имеет в виду игру слов в

оригинале «Miss Excess» можно перевести как «Мисс Крайность» или «Мисс Озорство»],

маленькая саба.

Что он имеет в виду? Но мои мысли обрываются. Он кладет свои руки на меня,

расстегивая застежку сзади, и внезапно платье соскальзывает с верхней части моего тела.

Прикрывая свою обнаженную грудь, я отстраняюсь на пару шагов назад. Я ахаю:

– Стоп!

Беннетт предупредил меня насчет используемых слов, но не совсем точно. Мой

Смотритель подготовит меня. Я не знаю, почему я решила, что я буду одета. Но я должна

быть абсолютно голой – мое сердце грохочет не переставая. Ничто не сравнится с тем, как

все это сводит меня с ума.

– Не так быстро, – говорит Джекс, в тоже время спуская мягкую, шелковую материю с

моих плеч. Он слегка поворачивает меня, а затем его пальцы вновь поднимают мой

подбородок. Он крепко держит меня. Снимая его, он берется за мое платье и ловко

опускает его на мои бедра, расстегивая молнию. Он держит меня за руку и говорит: –

Перешагни, – в то время как мое платье спадает с меня, скользя вдоль моих ног на пол.

Я чувствую, как меня закрывает ткань накидки и делаю, как мне сказано, шагая, не видя,

что Джекс ведет меня вперед. Его руки раздвигают складки накидки, надетой на меня,

чувствуя, как воздух охлаждает мою кожу. Его руки скользят вдоль моего бедра, теребя

резинку трусиков, и мои мышцы живота сжимаются. Он молчаливо тянет их вниз. Прилив

тепла, словно вздымающиеся штормовые облака поднимаются вверх от лопаток, прожигая

путь, и достигая моего лицо. Суда по его движениям, я понимаю, что сейчас он стоит на

коленях, спуская мои трусики вниз по бедрам.

Он берет мою руку, все еще стягивая мои трусики, которые скользят по коленям к

лодыжкам и снова говорит мне:

– Перешагни.

Я голая и с завязанными глазами, на мне плащ, маска и каблуки. Продолжая трястись,

будто лист в ужасный шторм, я смущена в высшей степени из–за того, что я нахожусь с

незнакомцем, чье лицо сейчас в нескольких сантиметрах от моей промежности. Я

задерживаю дыхание, молясь, чтобы это поскорее закончилось. Полы моего плаща снова

закрываются, и я ахаю от облегчения.

– Подними руки. За спиной. – По звуку его голоса я понимаю, что Джекс стоит позади

меня, и я делаю, как он говорит, я чувствую, что что–то металлическое – холодное и

крепко облегающее опускается сначала на одно запястье, а затем на другое. Я в

наручниках и он кладет что–то маленькое мне в руку.

– Ключ. Ты отдашь его своему Дому, – говорит он и я понимаю.

Беннетт сказал, что я должна буду что–то предложить ему в знак своей покорности. Этот