Проверка 2 (СИ)

— Для кого как, — ответил он. — Для вас хорошо, потому что вы в своем шаре как у бога за пазухой. Его не только не прошибешь из орудия, в него вообще почти ничего не проникает. Слабые механические воздействия деформируют оболочку, поэтому звук проходит, но с увеличением давления величина деформации быстро уменьшается. Единственный вред может нанести инфразвук, но при длительном воздействии. Из всех видов излучения оболочка пропускает только электромагнитное в очень узком диапазоне, поэтому вам все видно. Но если шар облучить мощным световым потоком, он теряет прозрачность. Луч лазера он не пропускает вообще. Почему вы сами просвечиваетесь, не имею ни малейшего понятия. Природные объекты так себя не ведут, только искусственные, а этот нам не по зубам. Я совершенно не понимаю, с чем мы столкнулись. Конечно, это никакая не магия, а техника далеко обогнавшей нас цивилизации. Возможно, шар использует вашу внутреннюю энергию, но создает его какая–то машинерия, она же обеспечивает полет, мгновенное перемещение и удаление воздуха из точки финиша. Привязка по образу — это вообще галиматья. Знаете, кем я себя ощущаю, когда ломаю голову над вашим шаром? Маленьким лягушонком в болоте, над которым где–то в облаках пролетел самолет. В небе медленно тает след, а он сидит и пытается осмыслить, что же это было.

— Сколько поэзии! — сказал Гурский. — А вообще–то, Алексей прав. Откуда вы только взялись со своим шаром!

— Рассказать? — предложила Настя.

— Сами же знаете, что нельзя, — вздохнул Костин. — Ладно, мы вас отпускаем, а на время или совсем — этого я пока не знаю.

— Алексей Васильевич, — остановила его девочка, — я поняла, что в шаре меня ничем не достанешь, хотя после взрыва прыгала в нем, как лягушка в футбольном мяче, и чуть не свернула шею. А что насчет обнаружения?

— Обнаружить можно только в том случае, если шар пересечет луч света, связанный с фотоэлементом, — ответил физик. — Он не отражает излучения и звуковые волны, а как–то их поглощает. Мы перепробовали все виды датчиков, и ни один на вас не сработал.

Настя покинула расстроенных физиков и пошла в выделенный ей кабинет. Сегодняшний день был шестым с момента ее появления в научном центре. В первый день медики занимались изучением самой Насти, а на второй пошли пациенты. Всего больных было двенадцать, а времени на них ушло меньше часа. После этого девочка с медиками больше не работала. Они изучали выздоравливающих больных и ее не трогали. В тот же день привели первую группу для изучения языка. Настя по интернету послушала китайский, тут же его вспомнила и запустила изучение всем парням. Выучить английский сложно только лодырям и тем, кому он не нужен. Попробуйте выучить китайский, особенно письменность! Да и вообще он во многом совсем другой. Вот пусть и учат! Улучшать мозги на третий день пришли пятнадцать добровольцев во главе с директором центра. Рашу пришлось поработать, а ей полдня поскучать. Потом прибыли физики и начали издеваться над ее сферой всеми мысленными способами. Сначала это было интересно, потом надоело. Был и опыт финиша в маленькую комнату с одним окном, которое затянули пленкой с датчиками. Пленку выдуло наружу, но физики успели что–то замерить и выглядели довольными. Перед появлением сферы из пространства, которое она должна была занять, убирался воздух. Почему не было перепадов давления при исчезновении сферы, никто объяснить не смог. Чтобы не скучать, Настя стала брать с собой книги. Когда не нужно было следить за взятыми в сферу приборами, она их читала. Вчера все ее подопытные заговорили по–китайски, но писать пока не могли. Вчера же к ней пришли «маги». У всех пяти мужчин была сила, но заниматься можно было только с одним, остальные не смогли бы даже сотворить качественную иллюзию. Так она им и сказала, сильно расстроив и самих «магов», и руководство центра. Отобранный Настей маг был невысоким, худощавым мужчиной лет сорока, симпатичным и, по ее ощущениям, порядочным. Сил у него было раз в двадцать меньше, чем у нее, но на простые действия их хватало. Сегодня девочка учила Валентина Сергеевича Блинова самым элементарным вещам, а после выходных думала начать обучение тем заклинаниям, которым ее саму в схроне Чуп—Чи учила мертвая жрица. Пожалуй, он даже их не все потянет.

Она вошла в свою комнату, села за стол и взяла в руки одну из книг матери. Читать книги о любви взрослых, да еще написанные женщинами, не хотелось, но все остальное было уже прочитано. Надо будет пробежаться по книжным магазинам. Зазвонил стоявший на столе телефон, и она взяла трубку. Звонил полковник Зеленин.