Провидение зла

– Дня два уже, – хмуро заметил угодник. – Главное, чтобы он или они были еще в городе, не пошли дальше. Хотя кто их знает, сколько их…

– Ты о ком? – напрягся Игнис, потому что из дверей лавки, над которой висел вырезанный из дерева хлеб, вывалился белой тенью человек и метнулся к угоднику.

– О тех, кто замесил эту погибель, – ответил угодник, за миг до столкновения шагнул в сторону, присел, подрубил заразного и снова выпрямился. – Разное случалось, принц. Бывало, что и чуму, и холеру несли в мешках в осажденные города. Но ни та, ни другая не происходят из пустоты. И поганую водичку надо где-то зачерпнуть. А это – целиком колдовство.

Подрубленный хрипел за спиной.

– Меч можно не вытирать, – сказал угодник, держа сверкающий клинок на сладком ветру. – Пара минут, и плесень гибнет. То же самое и на одежде. Главное, чтобы не попала на кожу.

– Что значит колдовство? – не понял Игнис. – Откуда? Разве не могильцы разносят мор?

– Когда полторы тысячи лет назад армии императора стояли у Бараггала в ожидании войска Лучезарного, а белый мор свирепствовал в их селениях, откуда он появился? Думаешь, могильцы разносили его, подобно крысам?

– А разве нет? – Игнис нахмурился. – Лучезарный послал на запад мурсов, и они разнесли заразу.

– Они ее создавали, – твердо возразил Син. – Не всякий мурс способен на это, но уж если кто-то способен…

– Но сейчас нет Лучезарного! – воскликнул Игнис. – И тогда шла война! Близилась большая беда!

– Может быть, ты скажешь, что и мурсов нет? – удивился Син. – Или уверен, что не близится большая беда?

– Откуда? – поразился Игнис.

– Откуда угодно! – с горестью махнул мечом угодник. – С севера, с юга, с востока, с запада! Изнутри нас самих! Да хоть из тебя! Да, этот камень, эта метка – словно клинок, который может попасть в добрые руки, а может в недобрые! Но ты уверен в собственных руках? Ты уверен, что не сотворишь какую-нибудь мерзость?

– Я… – начал говорить Игнис, но осекся. Осекся, потому что вспомнил, как встает, потирая спину, корчится от боли Литус Тацит.

– Беда в нас, – проговорил Син. – Не в тебе, не во мне, а в нас. Светлая Пустошь, Сухота, мерзость за горами Митуту – это язвы, смертельные язвы. О какой беде ты говоришь? Она всегда была рядом. Она никуда не уходила. Но… – внезапно угодник повеселел, – это не значит, что мы должны бросить оружие и закрыть глаза руками!

Площадь была заполнена народом. Здания расходились в стороны, окружая колоннадой, ступенями и храмами обширное пространство, шириной не менее четверти лиги. В ее центре бил фонтан, и вокруг стояла толпа. Много людей. Несколько тысяч. Но еще больше людей черными скелетами лежало вокруг заграждения, устроенного из утвари, телег, какой-то мебели, сундуков, бочек и прочего барахла. Сразу за ограждением горели костры, на которых стояли котлы. Вдоль ограждения виднелись бледные, измученные лица стражников. На самом ограждении кое-где лежали трупы, покрытые белым пухом. Над площадью стоял тихий плач и слышался треск углей под котлами.

– Син! – раздался радостный вопль, и здоровенный детина, почему-то в балахоне угодника, сдвинул капюшон на затылок и, являя солнцу ослепительную улыбку на чернокожем лице, ринулся навстречу спутнику Игниса. – Вот уж большей радости я и не ждал!

– Аквуилус! – обнял, как старого приятеля, чернокожего Син. – Откуда ты взялся? Один?

– Нет, – замахал руками, смахивая накатившие слезы, Аквуилус. – Нас двое. Я и Пусиллус!

– Пусиллус? – удивленно поднял брови Син. – Так чего ж ты плачешь? Лучшего напарника и не найдешь! Я уж и не думал, что его встречу! Он ведь отправлялся куда-то на северо-запад? Лет пять назад?

– Да, – кивнул Аквуилус. – Мы вместе бродяжничали. И, кстати, были у больших храмов. У лежащего льва. Все, как ты говорил. Все так и оказалось. Мы побывали во всех семи местах. Везде, где упали семь звезд! Но храмы и лежащий лев с человеческим лицом – единственное, что сохранилось.

– Хоть что-то сохранилось, – кивнул Син.

– И нам есть еще что тебе рассказать! – вытаращил глаза Аквуилус.

– Расскажешь, – ударил в плечо черного друга Син. – А мы к вам в помощь. Вот мой спутник…

– Вавато, – быстро назвался Игнис.

– Пусть будет Вавато, – с легкой усмешкой согласился Аквуилус. – Вот, возвращались в Самсум, хотели потом отправиться в Бэдгалдингир к Бенефециуму, чтобы он занес отчет о нашем путешествии в свои свитки, но остановились в Тире, а тут такое…

– И мы, – кивнул Син. – Хотели пойти через Тир на северо-восток. Всевышний с умом прокладывает наши тропы…

– Если бы еще он с умом засевал поля вокруг наших троп, – проговорил вышедший из-за спины Аквуилуса невысокий, но очень крепкий черноволосый угодник с раскосыми глазами. Обняв Сина, он добавил: