Провидица

Ночь в Волчьем лесу стояла удивительно тихая и лунная. Деревья, будто политые золотом, загадочно посверкивали в темноте желтыми листьями. От реки дул слабый ветерок. Но собравшимся на огромной поляне нелюдям было не до природных красот: разделившись на две половины, они кровожадно смотрели друг на друга, предвкушая очередную забаву. Причем переминались от нетерпения все — и царапающие когтями землю виары, и плотоядно ухмыляющиеся вампы, которым чуть ли не впервые за последнее столетие позволили пересечь границу и заглянуть в гости к извечным врагам.

Лер Уртос стоял в стороне, обмениваясь впечатлениями с лером Борже. Он выглядел спокойным, его бледное лицо оставалось бесстрастным, и, казалось, его не волновал тот факт, что вампы впервые в жизни оказались на совместном занятии с оборотнями.

Белый вожак тоже не проявлял признаков беспокойства — его могучая фигура выглядела так, словно он каждый день присутствует на подобных сборищах, а волки почти еженощно отрабатывают свои навыки в компании непримиримых врагов.

Как ни странно, среди виаров также не было заметно излишней агрессии. Они демонстративно скалились, выразительно облизывались и многообещающе порыкивали, но вперед не лезли. А на вампов если и посматривали, то скорее с предвкушением, нежели с яростью.

Дакрал, лениво прислонившись к сосне, небрежно полировал свои громадные когти. На его губах блуждала рассеянная улыбка, глаза оставались совершенно спокойными, а мимолетный взгляд, изредка останавливающийся на задумчиво прохаживающемся неподалеку Керге, содержал в себе один-единственный вопрос.

Поймав в очередной раз этот странный взгляд, громадный волк отрицательно качнул головой: нет, Айры в лесу не было. И она явно не знала, что за подлянку придумали для них преподаватели. Кеола, кстати, тоже не появилась — после трепки заперлась у себя в комнате и наотрез отказывалась выходить. Но с ней, по крайней мере, было известно, что все в порядке, а вот то, что Айра после случившегося не захотела проведать друзей, его беспокоило.

Керг нерешительно покосился на край поляны, где с достоинством возлежал гигантский черный зверь, однако спросить впрямую не отважился — мастер Викран сегодня был на редкость хмур и неразговорчив. Он даже не вмешался в инструктаж, проводимый здесь же, на этой самой поляне. Ничего не добавил, демонстративно отстранился от стаи и вообще выглядел так, будто происходящее его совершенно не касалось. Тогда как мысли, судя по его отрешенному виду, бродили где-то очень далеко.

— Начали, — ровно велел в тишине лер Уртос, и обе стаи ринулись навстречу друг другу.

Мастер Викран проследил за нашедшими друг друга Кергом и Дакралом, пару секунд рассматривал их ухмыляющиеся физиономии, а потом успокоенно отвернулся: все, больше их контролировать не надо. Эти двое примирились с существованием друг друга и дров уже не наломают. А за остальными присмотрят Борже и Уртос, так что в действительности присутствие охранителя здесь совершенно не нужно.

Маг тяжко вздохнул, отворачиваясь, и прикрыл глаза: неспокойно ему было. Всю вчерашнюю ночь и весь этот день неспокойно. Особенно вечером, когда он некстати вспомнил, что самолично запретил Айре соваться не только в Волчий лес, но даже в тренировочный зал.

Нельзя им было рисковать. Нельзя лишний раз оказываться вместе. Но… проклятье! Как же тяжело быть одному, зная, что где-то там она отчаянно тоскует! Сам бы он выдержал разлуку. Но одно дело мучиться самому, а совсем другое — понимать, что это причиняет ей боль.

Неожиданно его внимание привлек неясный шум. Словно кто-то невидимый пролетел над поляной, расправив кожистые крылья. Волк прянул ушами и втянул ноздрями воздух, однако запаха не почувствовал и расслабился: показалось… просто летучая мышка пронеслась поверху. Маленькая, черная и проворная. Совсем как Айра, когда пряталась от него во время своих прогулок.

Викран тихо вздохнул.

Как он мог ее не заметить еще тогда? Почему не почуял? Она же всегда была рядом. Долгие месяцы. Чудная, неповторимая, отчаянная и смелая настолько, что не побоялась полюбить одного глупого, растерянного мага, щедро подарив ему не только новую жизнь, но и самое настоящее счастье — счастье знать о том, что она просто есть в этом мире. Ждет его. Не помнит его ошибок. Стремится навстречу. И прощает все, что он по глупости своей натворил.

Какое-то время волк просто лежал, целиком погрузившись в воспоминания. Кажется, даже начал непроизвольно улыбаться, чувствуя щемящую нежность от мысли, что наконец-то нашел свою Эиталле. Блаженно прикрыв глаза, раз за разом вызывал в памяти ее образ, вспоминал ее голос, сводящий с ума вкус ее губ, собственный восторг и с трудом сдерживаемое ликование от каждого подаренного ею взгляда… едва не заурчал, чувствуя острую необходимость увидеть ее прямо сейчас. А потом ощутил, как что-то осторожно тронуло его за холку, вздрогнул от неожиданности и стремительно обернулся, инстинктивно обнажая острые зубы.

«Что за?!..»