Провинциал. Книга 4 (СИ)

— Ух, новостей-то сколько, — вздохнул Пронин, — что за небольшая оговорка? Дьявол, он, знаешь ли, в мелочах кроется…

— Знаю, потому и спрашиваю… — грустно ответила госпожа секунд-майор.

— Ну, выкладывай, давай, всё про эту твою оговорку, — генерал испытующе посмотрел на подчинённую, — небольшую, хе-хе.

— В общем, — Алефтина решительно тряхнула головой, — для того, что бы обучаться у него… У них… Я должна дать клятву не причинять вреда ни ему, и никому из его рода, действием или бездействием…

— Ну так дай, — делов то, — хмыкнул генерал, — потом передумаешь…

— Ну, я тоже сначала так подумала, а потому и спросила, что будет, если я… — она замолкла на секунду и странным таким взглядом посмотрела в глаза шефа, — передумаю… А он мне сказал, что независимо от того, что я там сама себе буду думать и передумывать, клятву я не смогу нарушить… Физически не смогу…

— Как это? — удивился Пронин, — так не бывает… И не было никогда… Клятвопреступление, это такой же спутник человека, как голод, войны, болезни… Всегда где-то рядом…

— Это я Андрею и возразила…

— И что он ответил?

— А он мне сказал такую, знаете ли, странную фразу… Никогда не говори никогда…

— Странно, очень странно, — нахмурился генерал, — с одной стороны, я чётко знаю, что нет таких клятв, которые нельзя нарушить…

— А с другой стороны? — спросила Алевтина почти жалобно…

— А с другой стороны, уж очень мутный этот твой Антонов, — припечатал генерал.

— И не мой он вовсе, — с жаром возразила Алевтина, после чего, уже гораздо тише добавила, — к сожалению…

— И вот никак я не пойму, — хмыкнул Пронин, — кто у вас там кого охмуряет? — и с некоторым весельем во взоре посмотрел на подчинённую.

— Да я уже сама как-то, — девушка отвела взгляд, — теряюсь…

— В общем так сделаем, — подвёл черту под дискуссией разведчик, — ты там клянись, в чём хочешь, но обязательным пунктом клятвы должно быть условие, что твои действия не должны противоречить интересам государства…

— Я попробую, но боюсь, что это может и не получиться… — осторожно сказала Алевтина.

— А ты и не бойся, ты просто согласуй формулировку сначала с Антоновым, а потом и со мной. Я надеюсь, что мы найдём взаимоприемлемый вариант.

— Хорошо, — вздохнула Алевтина, — тогда я прямо завтра этим и займусь… И как выработаем компромиссный вариант, я вам его пришлю. Хорошо?

— Договорились, — согласился господин генерал-майор, — у тебя всё?

— Да, файлы я вам все отправила, — подтвердила Алевтина, — теперь будем ждать, что Государь Император нам скажет?

— Да, я запишусь на срочную аудиенцию на завтра, — прокряхтел генерал, — отказать мне не смогут, но нервы, конечно, потреплют изрядно. А сегодня буду рапорт писать на высочайшее имя.

— Удачи вам, — Алевтина слабо улыбнулась, — ну что, отбой?

— Да, отбой, но будь на связи постоянно, — генерал серьёзно посмотрел ей в глаза, — дело принимает нешуточный оборот, а потому и ты будь осторожнее, мало ли что… В общем, следи за собой, будь осторожна…

— Есть, мой генерал! — девушка поднялась со стула и потянулась к сенсорной панели, — отбой, — и изображение на экране сжалось в точку, словно его втянуло в одну из чёрных космических дыр.

Генерал ещё несколько секунд таращился в погасший экран, продолжая обдумывать услышанное.

После чего, попросил Сергея принести ещё чаю и уткнулся в свой персональный опечатанный терминал, на который и принимал файлы Алевтины.

Генерал занялся составлением рапорта Государю Императору…

Утро застало генерал-майора Пронина в огромном присутственном зале, в котором толпились те, кто испрашивал высочайшей аудиенции. Некоторые добивались этого неделями и месяцами, являясь сюда в присутственные дни, как на службу. Доверия системе электронной регистрации не было никакой, так как слишком многие имели к ней доступ и иногда могли злоупотребить имеющимися возможностями.

И никакие наказания не останавливали недобросовестных чиновников.

Не смотря на то, что он узнал всего час назад о том, что его прошение об аудиенции удовлетворено, мундир его был наглажен, сапоги блестели, а кончики седеющих, но, всё-таки, пышных усов, были лихо закручены вверх.

Вторую половину предыдущего дня он провёл в сражениях с различными церемониймейстерами, секретарями, распорядителями и прочей шушерой, которая искренне считала, что это им решать, кого допустить пред светлые очи монарха, а кому дать от ворот поворот.

Генерал уговаривал, угрожал, топал ногами… Он разнёс к чёртовой матери два дубовых стола, поскольку бил по ним своим кулачищем, совершенно не сдерживаясь.

Но, оно того стоило. Те чиновные суслики, что прятались за этими столами всё-таки осознали, что лучше не высовываться, и хорошо, что пострадали лишь столы.

Столы то пронырливые интенданты и новые спроворят, если что. А вот голов запасных у них не было.

А генерал, разнося столы вдребезги, этим самым, как бы прозрачно намекал на то, что и головы могут невзначай пострадать.

И что если в регламенте русским по белому прописано, что начальник разведочного департамента имеет право на срочную внеочередную аудиенцию, то значит так тому и быть.