Провинциал. Книга 8 (СИ)

— Как я уже сказал, возможность передачи этой технологии мною в принципе не рассматривается, — ответил я, для наглядности разведя руками, мол и рад бы, да Заратустра не велит, — я могу рассмотреть возможность заключения долгосрочных договоров на обслуживание перемещений грузов, принадлежащих Империи, а так же и её граждан, включая, разумеется, и воинские контингенты.

— Этого мало, — отрезал генерал, — империя не может позволимть тебе единолично владеть подобной технологией. Эта технология имеет исключительное стратегическое значение, а потому должна принадлежать государству! — пафосно провозгласил он.

— Это не более, чем лозунг, — возразил я, — который должен спрятать за красивыми словами попытку отжима перспективной разработки с целью лишить владельца возможности продолжать её эксплуатировать с уч1том его собственных интересов.

— Эта технология должна быть национализирована ввиду её особой важности, — генерал явно сдаваться не собирался, а, напротив, продолжал увеличивать давление.

— Это так думают те, кто привык, что так или иначе, а всё действительно ценное должно принадлежать ему, — возразил я, — я же считаю, что моё должно оставаться моим, не взирая на то, что думают другие, пусть в их числе есть и Император всероссийский. Я сказал — это — моё!

— А ты не думаешь, — генерал уж совсем недобро прищурился, — что тебя могут просто вынудить расстаться с этой опасной для тебя штукой?

— Это не так просто, как может казаться на первый взгляд, — улыбнулся я, — и неужели вы думаете, что я отправился в метрополию, не предполагая, что вместо того, чтобы выразить мне благодарность за передаваемые активы, государство Российское, по своему обыкновению, не попытается ободрать меня, как липку?

— И что ты сделаешь, когда вся государственная машина катком по тебе прокатится? — генерал скептически и одновременно угрожающе на меня посмотрел.

А потом вдруг с изумлением обернулся к девчонкам, которые игнорируя напряжённую и, я бы даже сказал, взрывоопасную тональность беседы, мило ворковали о чём-то своём, попивая чай и воздавая должное стоящим на столе вкусняшкам.

Это зрелище очень озадачило моего собеседника, который рассчитывал, что его попытки давления заставят нас, ну, хотя бы явно испугаться.

Не скажу, что я был совершенно спокоен. Каждый мой нерв был натянут, как струна, так как именно сейчас я сражался на наше будущее. Конечно, был и план Б, но пользоваться им у меня не было никакого желания, и я довольно серьёзно опасался того, что наши чиновники попытаются вынудить меня согласиться с их условиями применением ко мне и моим людям силовых методов.

И в этом случае этот самый план Б и придётся задействовать.

Девчонки же, будучи абсолютно уверены во мне, просто не обращали на угрожающие намёки генерала ровно никакого внимания, и лопали печеньки, полностью делегировав мне право вести эти сложные переговоры.

Но, следует отметить, что именно их поведение и заставило генерала усомниться в весомости собственных доводов и навело его на очевидную мысль о том, что в моих рукавах припрятан козырь. А может быть и несколько козырей.

Я уже его неоднократно удивлял, так что он теперь, похоже, не исключал того варианта, что мне удастся сделать это ещё разок.

И, надо сказать, я был готов его непрятно удивить, огласив ему основные положения своего плана Б.

— Что я сделаю? — с улыбкой переспросил я, — вы действительно хотите это узнать? Ну, что же, тогда слушайте, — я потянулся к самовару и снова наполнил свою чашку горячим чаем, — я просто ничего никому не отдам, а при малейших признаках того, что меня попытаются заставить это сделать, я исчезну из сферы досягаемости тех, кто будет покушаться на мою интеллектуальную собственность.

— Кто же даст вам исчезнуть то? — изумился генерал.

— А мы никого и спрашивать не будем, — с улыбкой сказал я и… исчез.

Я, разумеется, никуда не пропал, я просто телепортировался ему за спину.

Но цели своей я достиг. Девчонки потом рассказывали мне в красках и в лицах о том, как генеральская челюсть рухнула на столешницу, разбив блюдце с вареньем. В общем, веселились они.

Но, до сердечного приступа я решил генерала не доводить, и похлопал его по плечу.

Он обернулся ко мне. Глаза растерянные, а сам бледный, как смерть.

— Ну, вот как-то так, — снова разводя руками сказал я.

Глава 17

Пронин (продолжение)

— Но ты всё равно не сможешь… — прохрипел он, решив вероятно, пытаться до конца убедить меня поднять лапки вверх и безропотно расстаться с кровно нажитым.

Получилось крайне неубедительно.

И я решил ситуацию довести, вообще, до абсурда, рассчитывая на то, что генеральская психика, всё-таки выдержит, и господин Пронин не обзаведётся раздражающей привычкой ежеминутно хихикать без видимой причины.

А для этого у меня есть Пронька. Пет находился с рядом с нами, но, как вы понимаете, в форме неосязаемого призрака, то есть с помощью зрения его присутствие выявить было невозможно.

И я решил провести следующую демонстрацию возможностей, если так можно выразиться.