Проводник

В речке мы наловили форели на ужин, точнее, ловил Ли, он оказывается знал, как это делать руками. Я подсмотрел, но решил не вмешиваться. Вода… Мокро… Леска и крючки, взятые мной с Земли, давно уже были в лапах какого-то гобблина. Остальные члены экспедиции толпились на берегу и помогали Ли советами.

— Как получилось, — спросила Рита, — что такие чудесные места не заселены?

Я только усмехнулся.

— Еще как заселены! В этих горах полно подземных поселений, шахт, рудников, потом этих… тоннелей. Гобблины — вот кто истинный хозяин этих мест. И именно они никого больше сюда не пускают.

— В таком случае наш переход опасен. Даже если часть их воинов ушла. Может быть, разумнее пойти на юг и выйти на Дорогу дальше?

— Я думал об этом, — согласился я. — Но если кто и остался от армии Вторжения, то именно на юге они и будут. Равно как и все магические ловушки, оставшиеся от Крепости, а ныне живущие самостоятельной жизнью. И к тому же, если уж гобблины чуют добычу, они не делятся на воинов и женщин. Они выступают немедленно, и прут напролом.

— Понятно…

— Я ходил этой дорогой дважды, и ничего. Правда, времена тогда были поспокойнее.

Мы поднялись на первый из перевалов, которые нам предстояло одолеть. Словно в насмешку над моими словами о безопасности лежащего перед нами пути, справа у дороги находилась старая стоянка гобблинов. Я напомнил себе посоветовать им при следующей встрече закапывать остатки своих трапез. Особенно кости… Рита всхлипнула, а Ли цветасто выругался.

Пока они смотрели на кости, я смотрел по сторонам. Тут было на что посмотреть, и то, что я увидел, очень мне не понравилось.

— Гобблины ушли отсюда, не доев этого беднягу, — сказал я, — кем бы он ни был. Ушли в спешке. Значит, кто-то или что-то их напугало.

— Отряд людей или эльфов? — предположил полковник. — Или гномов, они вроде тоже любят горы.

— Если этот отряд уцелел после встречи с гобблинами, он бы вернулся, чтобы достойно похоронить останки, — возразил я, — у гномов и эльфов, да и у людей, с этим строго, а если победили гобблины — они бы вернулись за… Ну вы поняли. Значит, это было что-то такое, что не хоронит трупов и чего боятся гобблины. А гобблинов, при всей моей к ним нелюбви, не назовешь пугливой расой. У них в ходу поговорка: «то, чего ты боишься, не имеет права на существование». Отступают они, только встретив превосходящие силы.

Одна догадка у меня была, но настолько неприятная, что даже не хотелось ее проверять. Однако деваться некуда. Я начал медленно, с трудом преодолевая щелкающий и клацающий язык гобблинов, читать заклинание Истинного Зрения. Так и есть.

По мере того, как я говорил, тень метрах в двухстах от нас сгустилась в гигантского хамелеона. То есть, выглядел он скорее как варан, но способность менять цвет, маскируясь под окраску окружающих предметов была позаимствована у хамелеона. Голова монстра была закрыта плотно пригнанными друг к другу костяными пластинами, глаза были размером с кулак, явно творчество создателей Кристалла, а вдоль спины тянулся двойной ряд костяных бляшек. Тело покрыто чешуей, и не спрашивайте меня, как мертвые чешуйки могут менять цвет… Таких зверей я еще не видел и, признаться, понятия не имел, чего от него ждать. Гобблины однако удрали… Надо ли уточнять, что двигался монстр в нашем направлении?

— Зачем ты это сделал? — поинтересовался полковник. Я признаться даже не сразу понял, о чем шла речь. Затем до меня дошло. Он решил, что я только что сотворил эту штуку. Предоставив Рите объяснять полковнику, что такое истинное зрение, я махнул рукой, указывая группе направление.

Тварь спешила, что означало скорость чуть выше, чем у среднего пешехода. Росту в ней было метра два, а в длину — все десять. Всегда лучше пользоваться преимуществом в скорости, нежели в численности, так что мы поспешно направились прочь. Хамелеон двинулся следом.

Сначала мы двигались вниз по склону, и идти было легко. Затем, однако, пошел подъем, и довольно крутой. Я еще раз помянул недобрым словом того, кто проектировал эти горы. Хамелеон, напротив, не сбавлял темпа и расстояние между нами начало сокращаться. Если бы не рюкзаки за спиной! Но бросать вещи не хотелось. Тут я на счастье вспомнил, что в группе у меня одни военные, без «балласта», и скомандовал «бегом». Кто там говорил о красотах горного края? Два часа изнурительного бега, зато мы оторвались от погони, и может быть, навсегда. По крайней мере так я думал, пока полковник не углядел в бинокль, что хамелеон нюхает землю, а следовательно, со следа так просто не собьется.

Мы рассыпали по земле табак, и при помощи веревок и камушков оставили за собой превосходную ловушку. При минимальном везении, наш преследователь будет погребен под несколькими тоннами камня.