Проводник

– К тому же – продолжил худой и начал стучать длинными узловатыми пальцами по прилавку – Ксения Владимировна, не зря же вы столько лет, сидели карпели над книгами, учебниками и титулованными работами великих ученых. Отказывали себе в радостях молодой и счастливой жизни. В то время, как все ваши одноклассники, однокурсники да и просто сверстники предавались всем радостям и благам молодости и современного мира, вкушая полной грудью, иногда с перебором, радости молодой жизни.

– Что?! – смущенно ответила Ксения – Да что вы вообще можете знать?! Кто вам позволил....?! – от возмущения Ксения не могла найти подходящих слов.

– Что мы можем знать?! – со смехом ответил худой, наклонившись над прилавком так, что стали видны его черные глаза. В оскальной улыбке он обнажил свои редкие и мелкие зубы- Ты слышал? – повернув голову он спросил здоровяка? – Она спрашивает что мы можем знать?

– Хе – хе, слышал слышал – с таким же жестким и непонятным акцентом проскрежетал здоровяк и подошел ближе к прилавку, и теперь уже практически отвесной скалой нависнув над Ксенией.

Ксения инстинктивно отошла от прилавка. Все это время Гера металась по клетке и истошно мяукала не находя себе место. Все ее спокойствие, в котором она прибывала весь день куда то улетучилось.

– Она спрашивает что мы можем знать! – ударив рукой по прилавку продолжал разглагольствовать худощавый. Уже более громко. Повернув свою голову к здоровяку. – Да это же просто смешно! – Еще более громко воскликнул худощявый, голос его казалось запомнил все помещение зооцентра. – А знаем, знаем, все знаем.... – он резко повернул свою голову к Ксении, говоря мягким спокойным тоном – от вашего детства и до сегодняшнего дня все знаем… к великому сожалению знаем… – качая головой продолжал он говорить – Очень, очень больно было наблюдать как маленькая девочка, закрывается в комнате и отстраняется от всего мира ища отдушину и помощь в книгах. Перечитывая и пересматривая тонны макулатуры. Просиживала часами в библиотеках, словно никак не могла насытиться знаниями – вкрадчивым тоном продолжал худощавый. – Больно было видеть как девочка рыдает ночами в подушку от страха оставшись дома абсолютно одна. Брошенная и покинутая да же родной матерью. Пока та, за стенкой придается утехам очередного «Достойного». Но еще больнее было видеть девочку, чья мать абсолютно не интересовалась чем и как живет ее собственный ребенок. Так вы и выросли практически в полном одиночестве, на едине со своими любимыми книгами и со своими мыслями, наблюдая бесконечный поток и вереницу мужчин матери, без отца, который погиб – на этом слове худощавый ухмыльнулся и сделал свои маленькие глазки абсолютно круглыми. Он все говорил и говорил, а Ксения все продолжала слушать, завороженно. И чем больше он говорил, тем больше Ксения все тонула и тонула в его словах не имея сил что либо сказать в ответ. – Страшно и не описуемо прискорбно было наблюдать как к вам, к молодой, без всяких сомнений красивой, расцветающей девушке тянул руки субъект с абсолютно грязными и отвратительными мыслями. К слову сказать, в 16 лет вы сломали ногу, упав на скользком льду. Ваша мать сподобилась навестить вас всего один раз, оправдывая свое поведение тем, что была занята окучиванием очередного туго набитого кошелька. Благодаря всему этому, а возможно вопреки, вы смогли добиться высот и сами, своими силами создали такое замечательное место как это – худощавый поднял голову и обвел помещение рукой – что делает вас …. – худощавый не успел договорить. Все его слова словно переполнили Ксению и она взорвалась:

– А ну ка хватит!!! Прекратить!!! – хлопнув рукой по прилавку Ксения, будто вывела себя из оцепенения куда ее погрузил монолог худощавого и громким криком перебила его. А двое странных посетителей немного отпрянули. Ее голос прозвучал словно раскат грома – Что вы себе позволяете?! Кто вы такой что бы говорить мне обо мне же?! – ее голос будто гремел. – Я сейчас вызову милицию, там вы им расскажете кто как жил и что делал, но уже про себя. – Ксения положила руку под прилавок, туда, где находилась кнопка вызова охраны.

– Бросьте, бросьте Ксения Владимировна – начала сдавать назад худощавый. – я вижу наш с вами разговор, мягко говоря не задался. Я понял, что нам нужно принести к вам нашего питомца. Что бы вы его осмотрели.

– Я не собираюсь никого осматривать! Центр закрыт! Рабочий день окончен! – продолжала греметь от возмущения Ксения. – Прием на сегодня окончен!

– Ну окончен так окончен – мягким голосом ответил худощавый медленно, направляясь к выходу, здоровяк следовал рядом. – Не сегодня значит завтра с утра приедем.

Гневным взглядом Ксения провожала их к двери. Все это время в клетке металась Гера, она прыгала на прутья клетки, грызла их, пытаясь выбраться наружу.

– К стати – Развернувшись в пороге дверей сказал худощавый – проносим вам свои извинения за грохот, это сквозняк. Мы ни в коем случае не хотели вас напугать. – после этих слов он подпер дверь валявшейся недалеко табуреткой и скрылся в дверном проеме.