Проводник. Часть 1. Долг

Дверь открылась практически бесшумно. Гость каким-то образом умел договариваться даже с самыми скрипучими половицами и петлями. В помещение вошёл моложавый мужчина лет сорока с небольшим. Уверенный, подтянутый, даже слегка щеголеватый. Вот только взгляд серо-стальных глаз, холодный и цепкий, сразу выдавал в госте особиста. Да и манеры мужчины были нарочито хозяйскими. Он вёл себя так, словно это был его личный кабинет, а не безликая комната в каком-то здании, выделенном под часть штаба.

— Приветствую, Игорь Дмитриевич, — протянул руку гость.

Командир «Саламандр» без особой охоты, но вежливо пожал ладонь и поздоровался в ответ. Всё-таки гость был весьма высокий, далеко не простой куратор или иная мелкая сошка. Кирсанов даже не был точно уверен в том, какое у того звание. Но явно не ниже полковника.

— Поздравляю с успешным выполнением задания, — улыбнулся одними губами мужчина.

Он сел на ближайший стул, занимая подчёркнуто расслабленную и небрежную позу.

— Слышал о вашем пополнении. Как вам новенький?

— Ну, с боевой задачей справился, — с ленцой проскрипел офицер. — На лишнее не отвлекался. Работал всегда по делу. В чрезмерной опеке не нуждался. Показал себя довольно толковым парнем. С остальным отрядом отношения сложились уважительные. Я подавал доклад. Уверен, Александр Данилович, что вы с ним давно уже ознакомились во всех подробностях.

— Разумеется, — не стал отрицать очевидного гость. — Но меня интересуют ваши личные впечатления, Игорь Дмитриевич. Как вы считаете, «Шаман» готов к дальнейшей службе в спецназе?

Кирсанов задумался. Вопрос был непростой, с подвохом. И ему надо было быстро решить в голове довольно сложную задачу.

— Я охотно взял бы его в свою команду, — осторожно произнёс он.

— Но вас, Игорь Дмитриевич, что-то смущает, — мигом уловил недосказанность эфэсбэшник.

Он не спрашивал, а утверждал.

— Иволгин не ловит кураж от боевых заданий, — прямо сказал майор. — Скажу даже больше. Он ими тяготится. Но он очень тонкий психолог. Часто предлагает нестандартные и интересные решения. Признаюсь честно, с любопытством следил за его действиями. Если парня поднатаскать, он станет очень опасным противником. Но не армейцем.

— Благодарю за откровенность, Игорь Дмитриевич, — снова улыбнулся собеседник. — Поверьте, ваша оценка для нас очень важна.

«А то я этого не знаю, морда особистская», — мысленно буркнул Кирсанов, сохраняя нейтральное выражение лица.

— Признаю, нашей ошибкой было слишком надолго оставлять парня в Сирии, — продолжил гость. — Надо было его оттуда выводить раньше, и организовывать нормальное обучение. Но мы слишком поздно заметили перспективного человека. Да и на полноценный контакт он не пошёл. Потом мы вынуждены были сосредоточиться на корректировке психологического выгорания. Исподволь направили его внимание на изучение малоизвестных методик психологии. За два года поучили очень хорошие результаты. Но защитная реакция в виде пацифизма оказалась крайне устойчивой.

«Защитная реакция», — вновь мысленно процедил майор. — «Давно ли ты смотрел в душу бойцов? Читал ли когда-нибудь их собственные желания, или только раскладывал личность объекта на психические реакции и поведенческие шаблоны? Ты ведь даже ни разу не назвал парня по имени, только по позывному».

Лицо эфэсбэшника стало каким-то задумчивым. Сидевший перед ним офицер отлично скрывал свои эмоции. Но опытный особист и сам был психологом, хорошим физиономистом и немножко профайлером14.

— Думаете, мне не жаль парня? — грустно спросил Александр Данилович. — Да если бы вы видели, как любовно отшлифовывался этот самородок, — мужчина мечтательно улыбнулся. — Только лучшее. И только через добрую волю. Мы, наверное, знаем о его интересах, пристрастиях и устремлениях даже больше, чем он сам.

— Тогда почему же вы сейчас так жёстко выдернули Иволгина? — не сдержался Кирсанов. — На кой вам понадобилось нарушать эту его добрую волю? Взяли и подло сыграли на чувстве долга.

— На это были свои веские причины, — спокойно отмахнулся от эмоциональной вспышки гость.

Но командира понесло:

— Не опасаетесь, что парень всё поймёт и ожесточиться? Мы ведь и так вытащили бы своих. Пара слов, и мои ребята заткнули бы рот любому, кто там, — неопределённый кивок в сторону, — попытался бы протестовать.

Невозмутимостью особиста можно было проламывать стены и остужать кипящие котлы.

— Нет, — спокойно мотнул головой он. — И вы его недооцениваете. Скорее всего, «Шаман» уже успел сложить два и два. Это достаточно простенькая задачка. А он — парень умный.

Майор остывал также быстро, как и загорался.

— И в чём же цель? — хмыкнул он.

— Нам нужны подходящие условия для выхода на повторный контакт, — тонко улыбнулся Александр Данилович. — И вы в этом поможете.

— Чем же, простите за глупость? — развеселился Кирсанов.