Проводник отсюда

Александр подошел к нему. В окровавленных руках он держал тарелку, на ней – нарезанное тонкими ломтиками сердце снарка. Обычно клиентам не хватало выдержки, они ели сердце как придется, хватали руками, вгрызались в мякоть, давились и захлебывались соленой, концентрированной жизнью.

Роберт подумал о том, что теперь они здоровы. И этот храбрый, умелый мужчина, и эта храбрая, умелая женщина. Болезни покинули их тело. Смерть снарка подарила им жизнь.

– Вы должны попробовать! Я был уверен, что тут нужен лимонный сок!

Сердце снарка и впрямь было чем-то посыпано и сбрызнуто. Роберт взял ломтик, попробовал.

Да, вкусно. Роберт ел сердце снарка трижды. Один раз – из любопытства. Один раз – когда сломал ноги. Переломы срослись через два часа. И еще раз, когда начало сбоить его собственное сердце, и доктор поставил его перед выбором: таблетки на всю жизнь или сердце снарка.

Конечно же, он выбрал сердце снарка.

Роберт взял второй ломтик. Чем он его посыпал? Какие-то травы… и лимонный сок…

– Когда нам рассказали, что сердце снарка – это очень вкусно, я сразу подумал о лимонном соке, – сказал Александр. – Сок, мята и совсем чуть-чуть сахара. На границе вкуса. Интересно, да? Жаль, что нельзя сделать его на гриле…

– Чем вы больны? – спросил Роберт.

– Что? – Александр отправил в рот еще один кровавый кусочек.

– Чем вы больны? Что вы хотите вылечить сердцем снарка?

– Мы не больны! – Александр протестующее помотал головой. – Капитан, не беспокойся! Мы совершенно здоровы. Мы – гастрономы. Любители вкусной пищи. Мы услышали, что сердце снарка – это не только лекарство, но, и деликатес. Только в тысячу раз дороже черной икры и фуа-гра. Мы богаты. Мы можем это себе позволить. Мы прилетели сюда. Я вижу, что мы прилетели не зря. Это замечательно, капитан!

Он повернулся и пошел к жене. Роберт, оцепенев, смотрел на них: две фигуры над окровавленной, вспоротой тушей. Словно две птицы-падальщицы над выброшенным на берег снарком.

Потом Роберт с тоской понял, что если он попытается дать Александру в морду, то получит сам. А если прыгнет в воду и поплывет к берегу – они спокойно приведут яхту обратно в порт.

– Присоединяйтесь, капитан! – крикнула ему Алина. Роберт сел на палубу и закурил. Табак был крепкий. Кружил голову и успокаивал.

Он подумал, что на обратном пути ему надо больше курить.

Зимы здесь никогда не было. Длинное, теплое, сухое лето – и короткий сезон холодных дождей.

Дождь шел третий день. Они сидели в таверне, глядя на грустящие у причала суда.

– Расслабься, друг, – сказал Мигель. – Судьба – слепая от рождения. Они могли прийти ко мне. Тогда дураком был бы я.

– Жизнь снарка берут за жизнь человека, – ответил Роберт. – Это честно. У меня есть только парус и гарпун. Снарк может уйти. Но взять жизнь снарка ради вкуса?

Мигель поднял тяжелую кружку. Посмотрел на густое темное пиво.

– Я пью это пиво ради вкуса, – дипломатично сказал он.

– Но ты же за этот бокал не вырезал сердце снарку!

Мигель кивнул. Глотнул пива. Достал портсигар и угостил Роберта. Ему выпал хороший сезон, он смог прикупить вдоволь курева, несмотря на большую семью.

– Старик, для которого я искал снарка, живет уже сто лет, – сказал он. – Я спросил, чем он будет заниматься, когда вернется здоровым. Он сказал, что омолодится. И заведет кучу любовниц. Невинных девушек. Это ему нравится больше всего. У него много денег, ему не надо их зарабатывать. Может быть, Роберт, нет большой разницы, для кого мы убили снарка? Для парня и девушки, которые любят есть необычные блюда? Или для старика, который желает день и ночь крыть молодых девушек? А что мы знаем о парне, для которого Даниэль убил снарка?

– Ты хочешь меня утешить, – тихо сказал Роберт. Он был слегка пьян. Вот уже неделю, с тех пор как вернулся из последнего плавания, слегка пьян.

– Хочу, – согласился Мигель. Допил пиво. – Хочу. Хватит тебе пить. Мы не ангелы, мы люди. Мы все время кого-то жрем.

Он встал, бросил на стол три тяжелые серебряные монеты. Пошел к дверям, но на полпути обернулся:

– Роберт!

Капитан «Напасти» поднял голову.

– На самом деле не только у снарков нет сердца. – Мигель улыбнулся. – У многих людей его нет тоже.

* * *

Среди новых рассказов я уже начал выделять отдельный… даже не цикл, а просто «тип» рассказов. Для себя я называю их «шеклианские». Конечно, не только Роберт Шекли писал что-то подобное, но именно на его рассказах я понял золотой принцип классического американского фантастического рассказа: сочные детали, легкий налет условности и, самое главное, парадоксальная и неожиданная, будто в хорошем анекдоте, концовка.