Проводник отсюда

А тот, с кем он поменялся судьбой, не боялся летать. Сорс смотрел, как уносится вниз земля, как самолет закладывает вираж, как подрагивает кончик крыла.

Когда стюардессы стали разносить завтрак, он сидел и улыбался, глядя на плывущие за иллюминатором облака.

Второй визит дался куда легче. Сорс больше не мялся у входа. Коснулся кнопки звонка, открыл приветливо щелкнувшую дверь.

– Проходите, – дружелюбно сказал охранник. Как ни странно, но казалось, что он узнал посетителя.

Сорс не стал уточнять номер кабинета. Вторая дверь направо – она вновь была приоткрыта. Инженер человеческих душ Иванович стоял у окна и смотрел на серый подтаявший снег.

– За вчерашний день два человека сломали ноги на этой улице, – сказал он – Представляете? Трезвые нормальные люди. Шел, упал, очнулся – гипс… Здравствуйте, мсье Сорс.

– Здравствуйте, Иванович.

Руки инженеру он все-таки не протянул. Что-то удерживало. Это было словно признаться в полной капитуляции.

– Все прошло нормально? У вас нет претензий?

Иван Иванович вовсе не иронизировал. Смотрел пристально, с любопытством, будто даже надеясь услышать упреки.

– Нет. – Сорс покачал головой. – Никаких претензий… все и вправду работает.

Широко улыбнувшись, Иванович указал на мягкое кресло, занявшее место ветхого стула. Да и телефонный аппарат на столе оказался нормальным «Панасоником». Дела у фирмы явно шли в гору.

– Я что-либо должен вашему… объединению? – спросил Сорс, прежде чем сесть.

– Ничего. У нас гуманитарный некоммерческий проект.

Сорс сел. Хозяин кабинета занял свое место напротив.

– Так не бывает, – сказал Сорс. – Я не понимаю, как вы это делаете… я даже не понимаю, что, собственно говоря, вы делаете! Но бесплатного сыра не бывает. В конце концов, содержание этого офиса…

– Мсье Сорс, – укоризненно сказал Иванович. – Прошу вас, не надо предлагать нам деньги или услуги. Иначе мы будем вынуждены прервать с вами все отношения.

– Какие еще отношения?

– Будущие. Ведь вы хотите произвести обмен судьбы еще раз?

Врать было бессмысленно. Заготовленная заранее речь: «Мне это не столь уж и важно, но я хотел бы еще раз ощутить, что именно и как вы делаете» показалась Сорсу до невозможности фальшивой.

– Да. Я хочу… обменять свой риск.

– Опять полет?

– Нет… – Сорс замялся. – Это глупо звучит, вероятно…

– Любовь? – негромко спросил Иванович. – Что вы, мсье Сорс. Любовь – это самое чудесное из человеческих чувств. Сколько прекрасного и сколько трагического сплелось в одном слове. Божественная чистота и низкие интриги, святое самопожертвование и гнусные предательства… Очень, очень часто к нам приходят люди, спасающие свою любовь… Какова вероятность?

– А? – Переход от высокого стиля к сухой арифметике был слишком резок. – Какая еще вероятность?

– Того, что вам откажут.

– Я не знаю.

– Расскажите мне все, мсье Сорс.

О таких вещах говорят либо близким друзьям, либо совершенно незнакомым людям. Но Сорс начал рассказывать. Все, без утайки. В какой-то момент он поймал себя на том, что достает из кармана фотографию, а Иван Иванович, участливо обняв его за плечи, кивает и говорит что-то одобрительно-успокаивающее.

История, старая как мир. История, банальная как мир. Он уже год как развелся с женой. Хорошо развелся, по-мужски, интеллигентно. Оставив и квартиру, и машину, позванивая по праздникам и посылая цветы к дню рождения. Сорсу повезло – ему вообще часто везло. Их любовь умерла раньше, чем он полюбил снова. Детей не было. Квартирный вопрос не успел его испортить – он хорошо зарабатывал.

Вот только та, ради которой он ушел от умной, красивой и удобной во всех отношениях женщины, не торопилась выйти за него замуж.

Показалось – или глаза Ивановича и впрямь стали оживленно поблескивать?

– Я бы оценил ваши шансы как двадцать – двадцать два процента, – сказал Иванович наконец. – Это такой тип женщин… нет, я не хочу сказать ничего плохого… но семейная жизнь редко их привлекает. Она должна по-настоящему вас любить.

– Вот я и хочу, чтобы она любила.

– Не любовница, а жена. – Иванович кивнул. – Это очень здорово, мсье Сорс. Это так редко сейчас встречается! Итак – у вас один шанс из пяти. Вы согласны обменять свою судьбу, исходя из этих условий?

Что-то царапало Что-то смущало.

– Какой риск я получаю взамен?

– Давайте оценим последствия отказа, – неожиданно легко стал объяснять Иванович. – Вы ведь не покончите с собой, если она откажет. Не сопьетесь, не уедете на край света. Вы просто будете страдать – около года, возможно – полтора. Итак, вашим риском станут тяжелые душевные страдания на протяжении полутора лет… впрочем, что я говорю! На протяжении года.

– Почему я буду страдать?

Иванович развел руками.

– Это не болезнь, вероятно, – рассуждал Сорс вслух. – Не смерть кого-то из близких… я не прощу себе, если поменяю свое счастье на чужую беду.

– Разумеется, – быстро вставил Иванович. – Мы не затрагиваем других людей Это исключительно ваш выбор и ваш риск.

– Она будет со мной? – еще раз уточнил Сорс.

– Да, – быстро ответил Иванович. – Да.

– Я согласен.