Проводник смерти

Говоря по совести, ей следовало бы вызвать врача - в ее возрасте с сердцем шутки плохи, - но врач вполне мог перестраховаться и отправить ее в больницу, и тогда надежда хоть когда-нибудь получить обещанные деньги окончательно развеялась бы. Инга Тимофеевна считала себя воспитанной и щепетильной дамой, и только это удерживало ее сейчас от повторного звонка своему вчерашнему собеседнику. "Однако, надо же и совесть иметь, - подумала она, беспокойно ворочаясь в постели. - Подожду до одиннадцати и позвоню. Мало ли, что он работает в органах! Как будто сотруднику органов не надо быть порядочным. Наоборот, пример должен подавать всяким волосатикам вроде этого Кареева... А какой же это пример, если слова не держишь?

Непременно позвоню. Вот полежу еще немного и обязательно позвоню."

Она полежала, посасывая таблетку валидола и с удовольствием представляя себе сцену ареста хулигана и нигилиста Кареева. Этот писака, конечно, станет кричать, что он ни в чем не виноват и что милиция нарушает права человека, и будет при этом извиваться, как волосатый червяк. Но поделом ему! Давно пора навести в стране порядок! А какой же это порядок, когда человеку лень раз в неделю прибрать на лестнице?

Ее размышления были прерваны телефонным звонком. Аппарат у Инги Тимофеевны был старенький, образца пятидесятых, в тускло-черном угловатом корпусе.

В незапамятные времена покойный муж Инги Тимофеевны, вернувшись с какого-то банкета, нечаянно уронил аппарат на пол, и с тех пор вместо звона тот издавал лишь истеричный треск, в который время от времени вплетались мелодичные позвякивания, когда молоточек невзначай задевал самый краешек звонка. Конечно же, аппарат можно было исправить, но в остальном он работал безукоризненно, а нынешним ремонтникам Инга Тимофеевна не доверяла: по ее твердому убеждению, руки у них у всех росли из середины спины, и они норовили не только содрать побольше с несчастного клиента, но и свистнуть при случае что-нибудь, что плохо лежит. Эти неумехи могли, чего доброго, испортить хорошую вещь, а покупать новый аппарат Инга Тимофеевна не собиралась, справедливо полагая, что на ее век хватит и этого.

Итак, телефон на придвинутом вплотную к кровати журнальном столике вдруг ожил и громко затрещал, заставив Ингу Тимофеевну вздрогнуть и схватиться за сердце. Поднимая трубку, она подумала, что сразу же после разговора нужно будет непременно принять побольше валерьянки: размышляя о Карееве и необязательном сотруднике органов, она незаметно взвинтила себя до опасного в ее возрасте и при ее больном сердце предела - Инга Тимофеевна, уважаемая, здравствуйте! - раздался в трубке знакомый интеллигентный голос. - Как вы себя чувствуете, милейшая Инга Тимофеевна?

Боюсь, я заставил вас нервничать...

- Да уж, - сказала Инга Тимофеевна тем особенным сухим тоном, которым во времена своего расцвета разговаривала с родителями набедокуривших учеников и возомнившими себя молоденькими учительницами. - Я даже приболела.

- Ах, боже мой! - сокрушенно воскликнул ее собеседник. - Я так перед вами виноват! Простите великодушно, милейшая Инга Тимофеевна! Поверьте, все произошло не по злому умыслу. Я, видите ли, не могу объяснить вам деталей.., ну, вы меня, несомненно, понимаете... В общем, я человек подневольный и не вполне располагаю собственным временем, так что... В общем, если вы не возражаете, я бы навестил вас прямо сейчас, чтобы как можно скорее загладить свою вину.

- Ну, не расстраивайтесь так, молодой человек, - сказала Инга Тимофеевна, заметно смягчаясь. - В конце концов, ничего страшного ведь не произошло. Так, маленькая задержка...

- Прискорбная задержка! - с жаром вставил собеседник.

- Так уж и прискорбная. Я же понимаю: служба.

- Да, - загрустил голос в трубке, - служба...

И опасна, и трудна, как говорится. Так я приеду?

- Разумеется. Сейчас я приведу себя в порядок и через полчаса буду готова вас принять.

- В порядок? Зачем же приводить в порядок такую красоту?

Инга Тимофеевна не удержалась и мелко захихикала в трубку, польщенная комплиментом. Ее собеседник тоже испустил негромкий, очень корректный и сдержанный смешок, совершенно не обидный, а, напротив, располагающий.

- До встречи, милейшая Инга Тимофеевна, - проворковал он и повесил трубку.

Закончив разговор, Инга Тимофеевна решительно выбралась из-под одеяла, оделась, привела в порядок волосы, умылась, и только после этого, тщательно прополоскав, вставила на место зубы. Затем она убрала в шкаф постельное белье, поправила на тахте сбившееся за ночь покрывало и пошла ставить чайник. В глубине души она лелеяла надежду, что гость, которого она ждала, догадается прихватить с собой что-нибудь вкусненькое: годы, проведенные за столом секретаря, настолько приучили ее к подобным подношениям, что она до сих пор считала их в порядке вещей и могла обидеться, например, на почтальона, который принес ей пенсию и не догадался купить хотя бы маленькую шоколадку.

Звонок в дверь раздался ровно через полчаса. Полная радужных предчувствий Инга Тимофеевна поспешила в прихожую и распахнула дверь.