Провокации против России

Сопоставляя проведенные сторонами мероприятия на пороге войны, можно считать, что Наркомат обороны и Генеральный штаб начиная с 14 июня теоретически еще могли кое-что сделать для активного отражения агрессии. Но практически ликвидировать имеющиеся недочеты в создании группировки своих войск, соответствующей условиям складывающейся обстановки, было невозможно.

Не имея разработанной и систематизированной теории характера начального периода современной войны, располагая лишь высказываниями отдельных военных руководителей на этот счет, Наркомат обороны и Генеральный штаб были не в состоянии в считанные дни и в полном объеме перестроить порядок вступления вооруженных сил в войну, особенно в части, касающейся вопросов ведения первых сражений и операций. Например, как можно было организовать оборону или отступление (отход) по всем правилам военного искусства, если эти виды боевых действий военным руководством глубоко не изучались, а оперативно-тактические соединения и объединения им не обучались. Безусловно, это отрицательно сказалось на создании исходной группировки наших войск и определило неблагоприятное для нас соотношение сил в приграничной зоне к началу войны.

Реальность такова: устаревший «сценарий» вступления в войну остался без изменений. Будучи заложенным в оперативные документы, а также в мышление командующих войсками военных округов, он обусловил все прочие просчеты и привел к трагедии. Именно в силу этой первопричины поражение Красной Армии в начале войны было неизбежным. Почему? Потому, что созданная по ошибочной схеме начала войны группировка войск приграничных округов не отвечала ни наступательным, ни оборонительным требованиям, не соответствовала складывающейся обстановке. Изменить в короткий срок группировку войск фронтов, отвечающей обстановке, было невозможно, так как большинство командного состава, включая высшее руководство Красной Армии, в то время практически не было готово к изменениям, происшедшим в характере и способах начала ведения второй мировой войны.

Оценивая, спустя много лет после войны, эту глобальную ошибку нашего поражения в первых сражениях, Жуков определенную долю ответственности за нее возложил на наркома обороны, работников Наркомата обороны и на себя, как бывшего начальника Генерального штаба и ближайшего помощника наркома.

Некоторые историки при оценке группировки войск западных военных округов ссылаются на то, что в том виде, как она была создана, имелись якобы лучшие возможности организовать глубокоэшелонированную оборону, организовать сопротивление агрессору и избежать запланированные немцами «котлы» окружения. Однако при детальном рассмотрении проблемы выясняется, что нет ничего далее от истины, чем подобные утверждения.

Все дело в том, что войска округов (фронтов) готовились к наступлению, к наступательным операциям и должны были иметь наступательные группировки. К активной стратегической обороне войска не готовились ни с точки зрения их оперативного расположения, ни в инженерном отношении. Об этом свидетельствуют оперативные директивы (боевые приказы).

В то же время для ведения наступательных действий сил было мало. Если проанализировать по всем правилам оперативного искусства исходные группировки войск сторон перед началом войны, то соотношение сил было далеко не в нашу пользу. Противник превосходил наши войска по количеству личного состава в 1,8 раза, по средним и тяжелым танкам — в 1,5 раза, по боевым самолетам новых типов — в 3,2 раза, по орудиям и минометам — в 1,25 раза. Поскольку наши резервные соединения из-за удаленности не могли принять участия в отражении первого удара врага, превосходство противника в первый день войны на главных направлениях оказалось шести-восьмикратным!

Знающие эту проблему военные специалисты могут сказать, что в составе военных округов не учтены механизированные корпуса, которые успешно могли использоваться для контрударов и в наступательных целях.

Правильно, мехкорпуса были, но только номинально.

В западных военных округах числилось около 20 механизированных корпусов, в том числе в Западном — 6 (6, 11, 13, 14, 17, 20), в Киевском — 8 (4, 8, 9, 15, 16, 19, 22, 24). Большинство из них начали формироваться лишь в марте 1941 г. К началу войны ни один из этих корпусов не был полностью укомплектован ни личным составом, ни боевой техникой. Укомплектованность материальной частью (с учетом танков устаревших конструкций) в среднем составляла 53 %. Ряд корпусов (13, 17, 20 и 24) из-за ограниченного количества танков вообще не представлял собой механизированных соединений[16].