Провокация

Иду, сгорбившись, косолапя, в ботинках задорно хлюпает, одежды шур-шур-шат, иду и гляжу исподлобья в небо. Гляжу и вижу... Ну конечно же, это сторожевик, хотя и похож на летающий грузовик, очень похож. Все воздухоплавательные монстры пришельцев похожи на дирижабли, и этот тоже. От грузовика этот отличается меньшей гондолой под дутым брюхом, которую пока... нет, уже видно. Быстро летит, сволочь.

Сторожевик – это беспилотный, автономный воздушный патрульный, апгрейд карателя времен борьбы с партизанами. В богатом на поля да степи, но малозаселенном секторе 14в сторожевики – явление обычное. Зато над джунглями сектора 14г, где спрятался Бункер, они совсем не летают. Как и над забытым всеми от «а» до «я» 15-м сектором.

Сторожевик бесшумно приближался, постепенно снижаясь. Понятно, что чип в моем предплечье откликнулся на его сканирующий сигнал сразу же, как только я вышел из леса. Сторожевики, так же, как и их предтечи каратели, заточены на контроль открытых пространств. Во времена моего деда каратели плотно «запирали» партизан в леса, где Непокоренных мочили берсерки.

Меня накрыла густая тень, и с небес грянул голос, не мужской, не женский, лишенный интонаций, оттенков и выражения, голос машины:

– Остановитесь...

Останавливаюсь, задираю голову, смотрю вверх.

– ...Попытка к бегству карается уничтожением...

Тупая машина – надумай я бежать, будь я сумасшедшим, так давно бы задал стрекача.

– ...Приготовьтесь к процедуре идентификации.

Разве сверху не видно, что я уже закатал рукав?

– ...Отказ от идентификации карается уничтожением.

Стою смирно, внутренне я спокоен.

В днище гондолы открывается люк, оттуда вываливается впечатляющего диаметра ядро на тросе. Глухой удар в паре метров справа, жалобный стон сморщенного от времени дорожного покрытия, и к морщинкам-трещинам, к язвам-рытвинам добавляются шрамы-расколы, «якорь» сброшен. Трос натягивается, по нему, с тихим ж-ж-жуж-ж-жанием спускается идентификатор, спаренный со «всевидящим оком». То есть к охватившему трос самодвижущемуся кольцу приделаны и штанга с шариком идентификатора на конце, и штатив с линзой «Ока».

– Подойдите к приборам, – командует голос свыше.

Подхожу.

– Вам знакома процедура идентификации?

Глупый вопрос. Если у меня есть чип, то я, безусловно, проходил сию процедуру хотя бы однажды, хотя бы в целях проверки отзывчивости чипа. Кстати, в Бункере его отзывчивость проверяли точно таким же мобильным идентификатором, снятым с точно такого же сторожевика много-много лет назад, в далеком-далеком секторе.

– Знакома, – отвечаю поспешно, чтобы тупая машина не начала подробно объяснять, что и как следует делать. И, не дожидаясь следующей команды, подношу оголенное предплечье к блестящему шарику.

– Ваши данные считаны, – констатирует машина и радует: – Чип признан действительным. Процедура идентификации пройдена. Вам знаком порядок прохождения процедуры тестирования?

А вот подробности этой процедуры дремучий провинциал может и не знать. Если он только не из числа тех ублюдков, которые сами приходят в региональные Центры и сами просят их протестировать.

Между тем и в самой дремучей провинции все поголовно, конечно же, слышали про детектор лжи, именуемый полуофициально «всевидящим оком».

Глядя вверх, туда, откуда звучит равнодушный голос, отвечаю с должной для провинциала заминкой:

– Зачем проводится тестирование, мне известно, но лично я еще ни разу такую процедуру не проходил.

– Сосредоточьте взгляд на зеленом свечении, – произносит бесполый голос, а внутри окуляра «ока» вспыхивает огонек салатного цвета. – Вам будет задана серия вопросов. Отвечайте, не отрывая взгляд от свечения, без промедления и не раздумывая. Задержка с ответом более чем на десять секунд карается уничтожением. Вам понятны условия и порядок прохождения тестирования в полевых условиях?

– Да, вполне.

Машина нарочно забыла упомянуть, что «в полевых условиях» неудовлетворительный результат, то есть итоговый коэффициент лояльности ниже 30%, влечет за сбой уничтожение немедленное и беспощаднее. Машина не хочет, чтобы тестируемый понапрасну нервничал, и это разумно.

Обмануть «всевидящее око» невозможно чисто теоретически. Даже и пытаться не стоит. В лоб о лояльности машина, конечно, не спросит, но поинтересуется на предмет моего отношения к полиции, к администрации, к образу жизни после оккупации. Спросит и о том, не нарушал ли я какие-либо законы. Честно ответив на вопросы об отношении и нарушениях, я обеспечу себе вообще отрицательный коэффициент. А нечестно, как я уже обмолвился, отвечать не получится, даже и пытаться не стоит. Сберегая нервы тестируемого, машина умолчала и о том, что в случае всего 10% откровенно лживых ответов меня немедленно испепелит молния. И мокрого места, как говорится, не останется.