Провозвестие Рамакришны

Падмалочан был самым выдающимся учёным при дворе раджи Бардхамана. Он приехал в сад при храме в Дакшинешваре и я, имея желание увидеть его, послал Хридая, чтобы узнать, что он – гордый человек или нет. Узнав, что он совсем простой человек, абсолютно свободный от всякой учёной гордости, я пошёл к нему. Я узнал, что он разбивал в спорах всех учёных пандитов и теологов, и он был на самом деле очень учёный человек и истинный джняни. Он рассказал мне, что раз при дворе раджи поднялся теологический спор относительно индусской Троицы, – именно о том, что Брахма, первое лицо Троицы, выше или не выше третьего лица – Шивы. Пандиты обратились к нему за окончательным решением и Падмалочан отвечал:

«Я не видал ни Брахмы, ни Шивы. Как могу я разрешить ваш спор».

Он хотел, чтобы я пропел ему хвалу Божественной Матери. У меня был длинный разговор с ним. В конце этого разговора он стал говорить со мной с большою любовью, выражал преданность мне и говорил, что никогда не был так счастлив. И он относился ко мне с большим почтением, хотя я плакал о моей Божественной Матери, как ребёнок.

V

Отвращение к мирским разговорам

Ничто, кроме разговоров о Боге, не нравилось мне в это время. Если я слышал мирской разговор, я садился в угол и начинал горько плакать. Когда я поехал с Матхуром Бабу в Бенарес, я сидел раз у него в гостиной. Пришли несколько его друзей и начали разговаривать о своих делах. Один говорит: «Я столько-то получил», другой говорит: «Я столько-то потерял». Слыша это, я залился слезами и начал громко кричать: «О, Мать! Зачем ты привела меня сюда? Мне было гораздо лучше в храме. Что же это – я приехал в святой город только для того, чтобы слышать о роскоши и о золоте? Там, в храме, я не слышал никогда таких разговоров».

Стремление слышать о Верховном Существе

В то время я был похож на маленького мальчика, и Матхур Бабу исполнял все желания, поднимавшиеся у меня в уме. Но моё сердце и душа постоянно желали слышать что-нибудь о Всевышнем, и я искал таких мест, где проповедовалось и объяснялось Священное Писание. По соседству жил один брахман, который был известным пандитом и в то же время истинно религиозным человеком. Я часто ходил слушать его. На берегу Ганги, неподалёку, жил один святой, и я хотел пойти к нему с этим брахманом. Но священник в нашем храме, смотревший на жизнь, как на сон, разочаровал меня, говоря: «Тело святого – это сосуд из глины. Какую пользу можно получить от посещения такой клетки?» Я рассказал об этом брахману, и он ответил: «Кто думает о Боге, кто повторяет Его святое имя и кто для Бога отказывается от всего земного, на того нельзя смотреть только как на сосуд из глины. Священник, очевидно, не знает, что внешняя форма подвижника – есть духовная форма, полная Божественного Разума». Этот же брахман спросил раз меня, почему я выбросил знаки брахманского достоинства. Я ответил: «Когда буря божественного экстаза охватила моё сердце и душу, она сдула с меня все знаки веры и касты. Если когда-нибудь вы сойдёте с ума по Богу, вы поймёте меня». И через некоторое время самого этого брахмана охватило безумие божественного экстаза. Он не хотел говорить ничего, кроме божественного слова «Ом, Ом» или молча сидел в комнате. Он не мог быть в обществе людей и не хотел говорить ни с кем. Его друзья и родственники несколько раз звали к нему врачей, и он сказал одному из врачей: «Вы можете лечить мою болезнь, только не берите от меня моего "Ом"». Раз я пошёл к нему, когда он был в таком состоянии. Я спросил его, что его беспокоит – и он отвечал: «Здесь были сборщики податей, и я не знаю, что теперь я буду делать с ними. Они сказали, что возьмут всё моё имущество». Я ответил ему: «Что вы выиграете, думая таким образом? Пускай они берут и продают ваше имущество. Даже, если вас посадят в тюрьму, это не может принести вам вреда. Ведь вы же сами говорите, что вы не что иное как "кха" – бесконечное пространство». И я несколько раз повторял ему эти его собственные слова и говорил: «Раз вы – бесконечное пространство, то какие с вас можно брать подати?»

VI

Абсолютная откровенность