Проза жизни

   — Остается надеяться только на одно... - Рассуждала дальше Тереска. - Нас не будут убивать до тех пор, пока не убьют того. Подумай сама, если у них это убийство не получится, мы потеряем для них интерес...

   Кшиштоф Цегна, молодой человек, недавно принятый на работу в участковое отделение милиции, пробирался через строительную площадку к воротам. На стройку его вызвали полчаса тому назад, по пустячному, как оказалось поводу: из-за бурной свары двух сторожей, которые, как увидели милицейского, тут же помирились.

   На всякий случай Цегна обошел стройку, осмотрел все закутки, предложил прорабу вплотную заняться пьяным бетонщиком, дрыхнувшим без задних ног в подвале, и теперь шел вдоль забора к выходу — как раз в тот момент, когда подруги рассуждали о том, убьют их или не убьют. Услышав последние слова Терески, он замер.

   Капрал Кшиштоф Цегна был милиционером молодым и ретивым. К своим обязанностям он относился серьезно, заканчивал заочные курсы и мечтал поступить в офицерскую школу, чтобы потом работать в Центральной Комендатуре и заниматься расследованием громких криминальных дел — добиваясь, разумеется, невиданных успехов!

   Капралу казалось, что безупречной службы и должностного рвения, выказываемого при всяком удобном случае, недостаточно для исполнения его мечты. Вот бы подвернулась возможность как-то отличиться, выделиться, доказать, что он стоит и офицерской школы, и службы в Центральной Комендатуре, оправдает, не подведет, не подкачает и все такое. Услышанное через забор в любом случае его бы заинтересовало, а тут еще в душе шевельнулось что-то вроде надежды. Не удивительно, что Цегна навострил уши, стараясь не пропустить ни единого слова.

   — Даже хоть бы мы на коленях умоляли и клялись, что ни слова никому не пикнем, все равно не поверят, - замогильным голосом продолжала Тереска. - Особенно если учесть, что потом, после убийства, милиция начнет их разыскивать и единственными, кто сможет навести ее на след, будем мы. Я бы на их месте себя убила!

   — Боже мой! — запричитала Шпулька. — Ты уверена? Какой идиотизм! А может, не решатся?

   — Не строй иллюзий. Сама слышала, у них уже все продумано: и место, и время: Они, конечно, будут надеяться, что и с той жертвой, и с нами у них все получится, убийцы всегда считают, что их не найдут, иначе бы не убивали. Надо что-то делать.

   — Что?

   — Не знаю.

   — Милиция! — неуверенно вскричала Шпулька, и Кшиштоф Цегна нервно вздрогнул за забором. — Может, обратиться в милицию?

   — Не уверена, — кисло поморщилась Тереска. - В милицию как-то глупо. Не с чем. В конце концов, они еще ничего такого не сделали, только собираются Сомневаюсь, что нам от этого будет толк. Зря только вмешаемся, стоит ли?

   — Ну и что ты предлагаешь? Сама сказала — нас тоже приговорили. Будем отсиживаться в подвале, пока они не совершат убийство и милиция их не поймает? Не знаю, как у тебя, а у меня подвал жутко сырой!

   — В нашем сухо. Да что толку, в школу-то надо ходить. И к этим садоводам. Может, просто вести себя тихо и не рыпаться? Они увидят, что мы выкинули их из головы, и успокоятся.

   Кшиштоф Цегна слушал с другой стороны забора в полной растерянности. Наконец-то ему подвернулся случай отличиться, приблизиться к заветной мечте, и он решил использовать его по максимуму. Со слов Те-рески он понял, что вряд ли девчонки обратятся в милицию, а дальнейшие ее рассуждения и вовсе его обеспокоили. Тут наскоком ничего не добьешься, как бы не наломать дров, нужен особый подход.

   Тереска вздохнула, оторвалась от забора и поплелась дальше. Шпулька двинулась следом.

   — А на первый взгляд вроде приличные люди! — с сожалением сказала она.

   — Ты что, слепая? Никакие не приличные, сразу видно: подозрительные! Одни физиономии чего стоят, тот голый уж таким ласковым прикидывался, что прямо плохо делалось. Не хватало еще потерять бдительность. Слушай, они не знают, где мы живем, и скорей всего постараются выследить.

   — Но они же не увязались за нами?

   — Ты уверена? Черт его знает, где там калитка, могли выйти и увидеть нас. На всякий случай надо вернуться домой кружным путем. Я проберусь со стороны огородов и перелезу прямо через забор, нет, через два забора. Зайду сначала к Ольшевским, а уже от них домой... А ты... погоди.. Постарайся скрыться с глаз у того сада на перекрестке, влезешь через дыру в ограде и пройдешь вдоль деревянных будок.

   — Они загорожены.

   — Ну и что? Трудно перелезть? Там все заросло, никто тебя не увидит, и сразу окажешься у себя во дворе. Что делать, лучше понапрасну не рисковать.

   Шпулька болезненно хныкнула, пугливо осмотрелась по сторонам — и внезапно в ужасе прижалась к Тереске.

   — Слушай, за нами кто-то идет1 Не оглядывайся! О Господи, бежим!

   Тереска оглянулась и еле успела поймать Шпульку за рукав.

   — С ума сошла, куда летишь, это же милиционер!

   — Милиционер?

   — Конечно. Хотя... А может...