Проза жизни – есть

Ради двух моих пиратов мне приходилось наведываться в мясную лавку через день, как на посменную работу. Только платила за такую работу сама.

Как-то после летнего месячного отсутствия захожу в мясную лавку пополнить холодильник.

В лавке работают трое упитанных не в меру, добродушнейших толстячка, один улыбчивей другого. Обращение с неживой плотью у них трепетно-аппетитное. Просто живое пособие из главы кулинарной книги "Как разделывать мясо".

Рядом с ними я испытывала некоторую неловкость за свою худобу (по сравнению с ними, конечно). Мне кажется, они жалели таких покупателей и предлагали куски пожирней. Профинтерес у них – откормить. Благо, что не на убой.

Так вот, захожу после отпуска в мясную лавку и милейший продавец с улыбкой на всё щекастое лицо встречает словами:

– Где вы пропадали?

– Отдыхать ездили, – отчитываюсь я.

– Не понял: за наш счёт и так долго отдыхали?

Посмеялись, он от души, я натужно. Стала рассматривать штабеля вырезок: этот на помолку, тот в суп, а филе в духовку или порезать на медальоны и пожарить со всяким чем. В это время слышу рядом женский голос спрашивает деловым тоном:

– У вас есть антрекот?

– Антрекота нет, только что закончился, – ответил один из продавцов. Молодая женщина недовольно нахмурилась.

Тут с места вскочил кассир, высокий и худой, не в пример остальным троим продавцам, молодой человек.

– Может возьмёте стейк? Или вырезку для филе-миньона? Корейку на рёбрах? Телячью голяшку для оссобуко? Нежнейшую грудинку? – произнося последнюю фразу парень в воздухе описал круг в направлении груди женщины, будто ученик на уроке географии перед картой мира. Та в недоумении стояла молча, то ли в уме примеряя на себя говяжью географию, то ли собираясь дать по рукам выскочку.

Я вопросительно взглянула на обслуживающего меня продавца. Тот, как ни странно, все так же мило улыбался. Поймав мой взгляд, довольным тоном прошептал:

– Племянник, практикуется. Ещё месяц и будет работать за прилавеом.

– Достойный преемник,– я подошла к кассе расплатиться, и молодая женщина воспользоваашись моментом, вышла вон.

А у меня в голове уже складывалась мизансцена, достойная французского синематографа! Он у неё на кухне (или она у него на кухне? Не разобрать по обстановке), рассказывает ей про шейку, про нежный субпродукт язык, про заднее бедро. И так трогательно. От его касаний она вся млеет, он переносит рассказ в горизонтальную плоскость, разговор переходит на язык телячьих нежностей, а по завершении он кормит её мясом по-бургундски (или это антрекот? Не разобрать по остаткам на тарелках). В последнем же кадре на фоне эйфелевой башни сквозь бокал игристого угасает закат.

– Возьмите сдачу,– говорит он ей. Потом ещё требовательней:

– Сдачу возьмите!

Это он мне оказывается. Такую мизансцену развалил! Пятёрку тебе за знание и двойку за технику исполнения!

Здесь важно, чтоб сценарист снова не намешал всё в одну кучу, как в свое время. Тогда, на третьем году замужества, нашему первенцу не было ещё года, а моё желание удивить мужа кулинарным талантом – полная жаровня. Сцена предновогоднего вечера. Муж вернулся после беготни по магазинам уставший и голодный. Сел поесть остатки прошлогоднего супа (хотя нет, год ещё не закончился) и предложил рюмкой водки проводить старый год. Один он никогда не пьёт, только если жена (я в её роли) присоединюсь. Ну а как же не проводить, год был плодотворным, мы выпили по рюмке. Позже за праздничным столом хлопнула пробка, выпили шампанского. Потом я принесла горячее, телячьи медальоны*, томленые в коньяке. Мы поели, я удостоилась похвал, а через полчаса меня разнесло! Я не могла стоять- меня укачивало, не могла прилечь- меня тошнило. Два новогодних дня провела развалившись в кресле и стенала. Благо свекровь была рядом и было кому присмотреть за сыном.

Муж только и делал, что подшучивал надо мной.

Я же вынесла урок: не смешивать! Ни разного вида алкоголь, ни разнообразную еду. Все должно быть просто и минималистично, как сыр с бокалом вина.

Но это только на словах. В рецептах всё немного по другому.

***

Жена брата бабушки мамы моего мужа говорила про этот рецепт, что приготовить его можно сразу много и хранить 2-3 месяца под морозилкой. Сейчас вы подумаете, может "в" или "на" подразумевала жена брата бабушки мамы её мужа.

Но если просчитать цепочку родственных связей, можно понять, что корни её уходят в глубокое советское время, когда холодильник имел внутри себя одну маленькую морозильную камеру и место под ним считалось таким же привилегированным для особых продуктов, как место под солнцем для особистов.

То есть готовить его (это про рецепт) нужно было к концу сезона овощей, и через 2-3 месяца, как раз к новогоднему празднику на столе будет красоваться блюдо с этим рецептом.

Сейчас вы подумаете, что овощей в наше время можно купить в ближайшем супермаркете в любой сезон и подавать блюда свежеприготовленными и будете правы.