Прожектор доктора Геббельса. Кинематограф Третьего рейха

Впрочем, очень сложно отрицать тот факт, что к 1937 году положение немцев не улучшилось. По сравнению с 1932 годом (то есть годом, предшествовавшим приходу Гитлера к власти) их заработная плата в среднем выросла на 66 %. Фактически была ликвидирована безработица. Но при этом не стоило забывать, что реальная заработная плата мелких служащих выросла всего лишь на 5 %. Национал-социалистическое руководство отказывалось признать этот факт. Как результат, увидев фильм «Жизнь может быть настолько прекрасной» в Оберзальцберге, Гитлер незамедлительно отдал приказ запретить его к показу. Данное указание было моментально исполнено Имперским министерством народного просвещения и пропаганды. Сейчас сложно говорить о том, что сыграло при запрете главную роль: гиперреалистичное изображение быта мелких буржуа или же центральная мужская фигура, которая никак не соответствовала национал-социалистическим идеалам. Ханнес, сыгранный актером Руди Годденом, отнюдь не являлся веселым, энергичным парнем, который бы ожесточенно сражался за свое счастье. Зрителю представал образ растерянного, беспокойного типа, который в некоторых ситуациях даже мог пустить слезу. Он не может даже справиться с собственным районом, в котором ему поручено находить клиентов для страховки. При этом он помыкает своей гражданской женой Норой. Он отказался вступить с ней в законный брак, так как опасался лишних финансовых издержек. В итоге он оставляет ее беременную. Изводя Нору своей беспочвенной ревностью, Ханнес вынуждает ее покинуть дом. Ситуация крайне трагическая – но режиссер при этом показывает главного героя не как тирана, а как жертву. Автор сценария к фильму Йохен Хут много позже вспоминал: «Фильм пострадал от того, что главный герой не имел мужества, не верил в себя, он не был сильным человеком. Он был трусом и слабаком. А в то время немецкому кинематографу в первую очередь требовались типажи, которые отвечали духу нового времени». При этом тот же Хут упоминал «демографические» причины запрета фильма. «Геббельс говорил, что это ужасно. Если молодой человек не мог в нашем государстве набраться смелости сочетаться браком, то он, опасаясь за свое будущее, никогда бы не решился произвести на свет ребенка». В итоге фильм Рольфа Хансена как бы ставил под сомнение саму идеологию материнства, превозносимую национал-социалистами, а также меры правительства по поддержке брака и многодетных семей. В итоге фильм был существенно переделан. Его сократили почти на четверть. Были вырезаны сцены, в которых Нора ищет себе жилье в районе берлинских новостроек, а также когда Ханнес намекает на социальную политику национал-социалистического правительства (брачный займ). В одной из сцен главный герой говорит: «Ты полагаешь, я хочу начать наш брак с платежей и жизни в рассрочку?» После сокращения фильма Геббельс пришел к выводу, что «Жизнь может быть настолько прекрасной» потеряла внутреннюю логику и утратила какую-либо художественную выразительность.

Послевоенный плакат к фильму «Жизнь может быть настолько прекрасной», который вышел под новым названием

В то же самое время, когда под запрет попал фильм «Жизнь может быть настолько прекрасной» (декабрь 1938 года), была запрещена кинолента «Старое сердце просится в путь» (экранизация романа Ганса Фаллада). Фильм был запрещен после показа у Гитлера. Причина запрета была во многом аналогичной запрету «Жизни». Фильм сразу же подвергся переделке. После этого свое творение мог узнать только сам режиссер. Что же возмутило Гитлера? Во-первых, слишком реалистичное изображение семьи злого бондаря Шликера. В фильме были показаны весьма убогие условия жизни этой семьи. Во время показа Гитлер заметил, что «сам персонаж были слишком грязным и слишком злобным, что никак не могло соответствовать идеалу немецкого крестьянина». Впрочем, возражения возникли еще на стадии написания сценария. Имперские кинодраматурги после проверки сценария нашли (не исключено, что с подачи министра сельского хозяйства Вальтера Дарре), что образ крестьян, взятый из новеллы Фаллада, никак не отвечал принципам «крови и почвы». В итоге было высказано пожелание «усилить» образы крестьян. Это замечание было учтено. Съемки проводились режиссером Карлом Юнгханнсом в деревне, которая была «слишком идеализированной».