Прожить жизнь заново. Окно в Париж

Эти специалисты уже получили от хозяйки квартиры мои бумаги, ознакомились с текстами песен и музыкой и теперь наперебой пели мне хвалебные дифирамбы. Я читала их мысли и уже знала, каким артистам они планировали отдать для исполнения ту или иную песню. Возражений по этому поводу у меня не было, и я сразу перешла к делу, заявив, что если эти уважаемые товарищи будут вести со мной честный бизнес, то мы продолжим взаимовыгодное сотрудничество, и я постараюсь регулярно подбрасывать им новые песни. Если же я узнаю, что меня обманывают, то о дальнейшей совместной работе можно будет забыть. Кстати, я уже покопалась в их мыслях и знала примерную стоимость моих песен, так что «кинуть» меня у них не получится. Конечно, эти дорогие товарищи не ожидали услышать таких циничных слов от школьницы, двое из них вообще думали, что эта пигалица будет безмерно рада тому, что её песни исполнят такие известные артисты, и какого-либо вознаграждения, кроме «спасибо», она не потребует. Но, как говорится, произошёл небольшой облом. В общем, наша беседа прошла на достаточно высоком профессиональном уровне, и в целом стороны остались довольными друг другом. Мы договорились, что все контакты будем поддерживать через уважаемую Клавдию Иосифовну.

Буквально через полчаса после того, как хозяйка проводила специалистов шоу-бизнеса, в дверь позвонил другой специалист – консультант в области недвижимости. Маклер! Так называли подобных профессионалов в те времена, или риэлтор по-нашему. Это сейчас риэлтор – уважаемая и легальная профессия, а маклеры, занимающиеся в СССР обменами и продажей недвижимости за вознаграждение, серьезно рисковали. И, конечно, некоторые из них были осуждены. Но этот чёрный маклер пока был на свободе и хотел от меня денег. А я готова была заплатить за его услуги. Клавдия Иосифовна предварительно ему рассказала, что нас интересует, он сообщил о разных вариантах, имеющихся у него на сегодняшний день, но посоветовал, прежде чем покупать кооперативную квартиру, пожить хотя бы несколько месяцев на съёмном жилье. Всё это мы с Марком слышали от Клавдии Иосифовны ещё в Анапе, поэтому спросили маклера, что он может нам посоветовать в качестве арендованного жилья.

Мужчина рассказал, что у него на примете есть очень чистая трёхкомнатная квартира, хозяйкой которой является пожилая женщина. Она сдаёт комнату со всей обстановкой и хочет взять в качестве квартирантки молодую женщину или девушку, обучающуюся в ВУЗе. Я заплатила этому чёрному маклеру за его посредническую работу, и он выдал мне небольшой листок бумаги, на котором печатными буквами был написан адрес этой квартиры и имя хозяйки. Почему печатными буквами? Ответ я нашла в мыслях этого дяденьки.

Дело в том, что подобная деятельность, мягко говоря, не поощрялась государством, поэтому в СССР жилье сдавали негласно, по знакомству или при помощи чёрных маклеров – с риском для обеих сторон. Рынка аренды жилья во времена СССР не существовало. Основная часть жилого фонда находилась в собственности государства – граждане пользовались им на условиях социального найма. Мало какой собственник позволял нанимателю заниматься субарендой без своего ведома, тем не менее, квартиры, комнаты и углы в Советском Союзе сдавались и снимались. Иначе где было разместиться многочисленным приезжим в столице и других крупных городах? Вот поэтому и старались все причастные к рынку жилья обходиться без каких-либо документов, или, вот, как сейчас, мне дали бумажку, на которой была написана необходимая информация, но печатными буквами. Можно подумать, что подобная конспирация как-то могла защитить этого чёрного маклера от тех, кто по долгу службы обязан был таких дельцов отлавливать. Впрочем, я понимала этого человека, он пытался хоть как-то обезопасить себя от возможного уголовного преследования.

После того, как я рассчиталась с экспертом по недвижимости за его услуги, он покинул нас, заверив, что если мы надумаем покупать квартиру, то сможем найти его через Клавдию Иосифовну. Ещё какое-то время мы поговорили с ней о моих новых песнях, а через четверть часа я поблагодарила хозяйку квартиры за всё то, что она сделала для меня, и мы с Марком на такси отправились по указанному в бумажке адресу. Это был пятиэтажный сталинский дом. Мы поднялись по широкой ухоженной лестнице на третий этаж и позвонили в дверь, обитую кожей. Нам открыла бабушка божий одуванчик, Марк показал ей бумажку, выданную риэлтором, хозяйка улыбнулась и пригласила нас в квартиру.