Прозрачный старик и слепая девушка

— Я знал, что ты так скажешь, — фыркнул Эмери. — Согрей воды, умой меня, промой рану и перевяжи ее чем-нибудь свежим. Жаль, что у нас в Академии нет курса медицины.

Ренье взялся было за повязку, но Эмери остановил его:

— Сперва приготовь воду и новый материал. Что ты сразу за шарф хватаешься? Присвоить не терпится? А я пока истеку кровью?

Ренье неожиданно обиделся.

— Ну что ты, в самом деле... Прости меня, пожалуйста. Я растерялся. Не каждый день брат является домой в таком виде. Да еще по моей вине... Не сердись, Эмери.

Эмери взял его за руку, надавил на ладонь.

— Очень больно, — признался он. — И спать хочется. Как-то все сразу.

— Ты просто лежи. Я все сделаю, — заверил его Ренье.

Под засохшей кровью рана оказалась совсем маленькой, похожей на змеиный укус. Кровь уже остановилась.

— Интересно, задета ли кость? — с важным видом спросил Ренье.

— Была бы задета, я бы до дома не дошел.

Спустя час оба брата мирно спали. Окровавленные тряпки были выброшены на двор — чтобы не воняли. Опрометчивое решение, потому что запах крови растревожил бродячего пса, заночевавшего поблизости, и он полночи завывал и скребся в ворота.

КОРОЛЕВСТВО:

ПРИДАНОЕ РИНХВИВАР

Если уж кто-то один из студентов свил себе удобное, захламленное гнездо под кустом, прихватив туда, кроме скучной учебной книги «Краткие Королевские Хроники», мягкое одеяло и початую бутыль вина, сладкие мягкие орешки и прочие необходимые для чтения предметы, — то и другой студент рано или поздно отыщет это место и попробует хотя бы на время присвоить чужое гнездо.

Так и вышло, что Эмери отыскал по примятой траве следы старой лежки и, по достоинству оценив ее местоположение, забрался туда же. А забравшись, нащупал не только бутыль, совершенно пустую (остатки орехов давно расклевали птицы), но и книгу. Должно быть, руки у Эмери так устроены — сами собою схватили переплет, пусть даже дешевый, бумажный, и извлекли на свет комок растрепанных страниц прежде, чем Эмери успел понять, что это за книга.

Курс истории Королевства не нравился Эмери потому, что не содержал, по мнению молодого человека, ни слова правды. Эмери ни мгновения не верил в то, что все случилось именно по описанному. В глубине души он ничуть не сомневался, что все тайны, на раскрывание которых претендовала книжка, гораздо слаще и глубже, с куда большим числом участников.

Да и каждый из участников обладал намного более сложной и подробной судьбой, а ведь это важно, поскольку любой из них, на кого ни глянь, является чьим-то предком.

Когда Гион, младший брат, взял жену из древнего рода эльфов, владыка эльфийский дал за дочерью великолепное приданое: отряд в пятьдесят эльфийских лучиков и десять больших повозок с саженцами наилучших растений, какие только могла принять на себя почва, и двинулся Гион во главе прекрасного шествия по землям, которые были завоеваны силой оружия. И не было в новом Королевстве барона, который не захотел бы присягнуть на верность не старшему брату, который прошел по их владениям с мечом в правой руке и союзной хартией — в левой, но младшему, который явился с эльфами и богатыми растениями.

Видя это, король Мэлгвин самолично распорядился о том, чтобы коронацию провели иначе, чем было задумано, и все Королевство отдал в руки своего младшего брата Гиона, а сам довольствовался крупным герцогством на севере, где имелась хорошая руда и можно было производить множество железных предметов...

Придя наконец в себя, Гион решился и осмотрелся вокруг. Больше всего пьянило его небо над головой — пронизанное солнечными и воздушными токами, полное облаков и света, распахнутое для птиц и человечьего взгляда. И там, за весело изогнутым сводом, угадывалось терпеливое, исполненное достоинства ожидание двух лун.

Лес выглядел здесь куда более нарядно, чем по ту сторону серого туманного мира. Стволы, светящиеся собственным, густо-медным светом, были по щиколотку погружены в плетеные манжеты папоротника, а между стволами то и дело виднелась каменная кладка. Приглядевшись, Гион увидел, что находится посреди большого, очень странного строения, которое раскинулось на огромном пространстве.