Прозрение

— Потому что в Черном Лесу они неуловимы, как призраки! Ты его вроде увидел, а потом — оп-па! — и нет его нигде! Он тебя гипнотизирует, ты замираешь секунд на десять, как столб, а он в это время — шмыг! — и пропал в Болотах!

Не замечал за Максом склонности к болтовне. Это скорее Арту свойственно. Хотя, с кем поведешься… В компаниях Макс, наверняка, шел за Артом номером вторым. Ну, а сейчас Арта нет, Макс на коне. Закончил анекдоты, сейчас перешел на мистические истории. Только сейчас не ночь и мы не у костра. Перебор, Макс!

На мою ироничную ухмылку, удивился не только Макс. Ант и Седьмая тоже смотрели на меня с каким-то испугом.

— Да вы чего? — на их реакцию настала моя очередь удивляться. — Вы серьезно, что ли? Древние, призраки, лешие!

— А тут ничего нет придуманного, — сказал Ант, — как тебе могло показаться. Я даже удивляюсь, что ты, как будто, вообще про леших ничего не слышал?

— Ну, почему, — пожал я плечами. — У отшельников слышал так, немного. Вычитал там одну вещь интересную, что эти древние люди не кто иные, как гигантопитеки, вымершие сотню тысяч лет назад. Были они тогда по три-четыре метра высотой и почти полтонны весом. Скелеты неоднократно находили. А снежного человека, тоже, кстати, не маленького, считают его предком. Это научные факты. Но лешие — это же что-то сказочное, вымышленное! Лесной дух!

— Ага, дух во плоти! — усмехнулся Макс, отпил компота. — Не хотел бы я с таким духом, да еще в Черном Лесу встретиться еще раз.

— Так ты… что? — не понял я, посмотрел на Анта, тот чуть заметно кивнул.

— Да! — гордо сказал Макс, будто встречался с медведем-мутантом — и выжил. — Встречался! И выжил! Один из группы!

Макс за секунду посерьезнел. Лицо стало каменным, морщинки у глаз разгладились. Это все впечатляло, но все равно верилось с трудом. Система ничегошеньки про мистические явления не говорит, для нее все живые существа находятся в таблице классификаций. И это существо, не знаю, как его теперь еще называть, лишь одно из них — человек дикий, лесовик. Никаких ведь в скобках других определений нет! Или Система чего-то недоговаривает?

— Мы тогда забрели слишком далеко, — рассказывал Макс. — Искали… этот, как его, я уж забыл, руду железную, что ли. В машине нас было четверо. Ну, машина, как машина, броня, трубы, мы вооружены, оборудование там геологическое. В общем, как обычно все. Ну, тогда Ром предложил севернее продвинуться, а мы уже ведь обратно собирались, не нашли ничего за четыре дня по своему маршруту. Ну, давай, мол, последний заход километров на десять, если уж совсем по нолям, то тогда точно обратно. А над деревьями солнце сияет, день еще только середину перевалил.

— И что? — спросила нетерпеливо Седьмая. История вырисовывалась действительно интересная.

— Что. Поехали. И не заметили, как в Черный Лес заехали. Карты-то старые, а Черный Лес, зараза, расширяется! Вот ты еще в Большом Лесу, а через минуту, как будто ночь наступила — уже в Черном. Мы и заступили-то ну метров на сто или двести. У рулевого глаз замылился, усталость. Просто не заметил. А когда штурман чухнул — уже поздно было, Лес кругом Черный.

— Что поздно? — спросил я. Все-таки рассказчик Макс был хороший.

— А то, что лешие эти твои, в которых ты почему-то не веришь, они как раз на границе Черного Леса и живут! Поселения у них там! А тут мы нарисовались на железном коне, люди без кожи, неженки! Их поселения даже волки-мутанты стороной обходят. Одно дело, когда одинокий леший забредет куда, так он тише воды, ниже травы себя ведет — сам никого не трогает на чужой земле, но и его не словишь просто так. Я же говорю — призрак! Шастает среди деревьев, и сам как дерево — здоровенный, лохматый. Замрет на месте — и не отличишь!

— Ну, так и что дальше-то было?

— А дальше — напали они на нас! Как обезьяны, гориллы, напрыгнули сверху, сбоку, трубы вырывают, корпус бронированный прогибается, трещит, за ноги машину качают! Жути натерпелись! Мы кричим рулевому — поворачивай быстрее назад! Он поворачивает, а машина — шагоход, медлительная, лешие за ноги держат, того и гляди оторвут с корнями. Мы все за ружья и к амбразурам — давай палить лучами и пулями. А эти отпрыгивают в последнюю секунду — и с другой стороны! Словно чуют, что вот сейчас пулю схватит! Все мимо, молнии мечутся по лесу, вспыхивает трава, а толку! Развернули все ж таки, давай на полную все двигатели! А те не отстают, корпус взломали как-то, рулевого первого вытащили, выкинули просто в Лес, других давай в дыру тягать своими ручищами. Мы по дыре долбим со всех стволов, а они сбоку еще дыру пробили — и оттуда вытянули еще двоих. Мне просто повезло, что не с краю был. Просто повезло. Машина идет на автопилоте, деревья огибает, ямы перескакивает. Вжался я в угол и только стволом кручу — то в одну дыру бахну, то в другую. Тут и Черный Лес кончился. И отстали лешие. Боятся они света как эти, как их, вампиры.

— А они вампиры? — тихо спросила Седьмая.

— Да нет, конечно! — усмехнулся Макс. — Просто света боятся. Их видно на свету хорошо, маскировка пропадает. Может поэтому.