Прыжок через невозможное

Астахов с новой энергией взялся за работу. Он снова принялся рассматривать раскодированную шифрограмму, но ее короткий текст, так же как и прежде, не объяснил ему, о чем идет речь. Он не допускал возможности условного смысла этих слов, ибо их тогда незачем было передавать кодом. Но что означает это «усилие»?

Отложив в сторону шифрограмму, капитан попытался подвести итог достигнутому за эти дни, и он оказался не таким уж жалким, как представлялось Астахову вначале. Круг, в котором было порочное звено, все более суживался. Если еще совсем недавно его площадь лежала где-то в пределах штаба армии, то теперь она сократилась до пределов штаба инженерных войск, а сегодня уже ограничилась штабной землянкой. Известно стало и время фотографирования карты: оно было в пределах всего лишь нескольких секунд, в течение которых карта лежала на чертежном столе после ее подписания. Но как и кто мог ее сфотографировать?

На мгновение закралось подозрение: не в землянке ли дело? Ведь штаб инженерных войск размещен в помещении, которое раньше занимал штаб фашистского полка. Но он тут же отверг эту мысль, так как вспомнил, что сам тщательно обследовал эту землянку вместе со старшим помощником Белова еще до размещения в ней штаба инженерных войск. Нужно было, значит, искать разгадку в чем-то другом...

Капитан знал, что раскрытием секрета немецкой информации занимается не только он один. Над этим работали все старшие офицеры отдела генерала Погодина. Среди них были люди значительно опытнее его, молодого офицера, однако это не мешало капитану считать себя главным лицом, от которого зависел успех или неуспех дела.

Эта убежденность побуждала Астахова к самой энергичной деятельности, и он жил теперь только одной мыслью — найти источник немецкой информации.

В этом желании не было ничего эгоистичного. Он просто страстно желал помочь командованию сохранить тайну готовящейся операции, помочь выиграть эту операцию.

Чертежный столик

Утром следующего дня капитан Астахов пришел в штаб инженерных войск с намерением самым тщательным образом осмотреть чертежный стол Кедровой. В штабе было оживленно. Полковник Белов, обычно работавший в своей землянке, сидел за столом старшего помощника. Остальные офицеры тоже были в сборе и усердно рылись в пухлых делах и справочниках. Кедрова за высоким чертежным столом переписывала какой-то график.

— Что это у вас сегодня с самого утра такое оживление? — поздоровавшись, спросил Астахов полковника. — Ведь вы же привыкли ночами работать.

— На фронте затишье, — отвечал полковник, — велено боевой подготовкой заниматься. Вот составляем план-программу. Но вы-то, конечно, знаете, в чем дело? — добавил он, понизив голос.

Да, капитан знал, в чем дело. Он знал, что с утра уже качалась подготовка к новой крупной операции фронтового масштаба, но штабам было категорически запрещено говорить об этом. С этого дня не разрешалась телефонная, телеграфная и радиосвязь с войсками по оперативным вопросам. Большинство телефонов, связывающих отделы армии с корпусами и дивизиями, также было выключено. Запрещалось пользоваться рациями. Разговаривать с войсками позволялось только по вопросам боевой подготовки. Необходимо было создать у противника впечатление перехода армии к длительной обороне.

— У меня к вам просьба, товарищ полковник, — сказал Астахов, подсаживаясь к столу Белова. — Я хочу попросить схему вашего чертежного столика. Мы собираемся себе такой же соорудить. Мне кажется чрезвычайно удобной его конструкция.

— Пожалуйста, он у нас не засекреченный, — пошутил полковник. — Обратитесь к Наташе, это ее изобретение. Капитан подошел к Наташе:

— А вы не возражаете, Наташа? Не боитесь, что я присвою ваше изобретение?

— Вряд ли вы на него польститесь, — засмеялась Наташа. — Это ведь далеко не шедевр конструкторской мысли.

— А мне и не нужно шедевра. Стол ваш прельщает меня своей портативностью. Он ведь разбирается?

— Да, разбирается. Могу продемонстрировать... Помогите-ка мне, товарищ Яценко.

— Нет, нет, товарищ Яценко, — возразил Астахов. — Занимайтесь своим делом, я сам помогу Наташе.

Вместе с Наташей он быстро разобрал чертежный столик и внимательно осмотрел его детали. Все было естественно, очень просто и удобно.

— Отличный столик! — похвалил Астахов. — Надеюсь, вы дадите мне его чертеж?

— Да, конечно. Сегодня вечером сделаю.

Когда капитан Астахов попрощался, к Наташе подошел старший сержант Яценко и шепнул:

— Что-то уж очень стал интересоваться тобой капитан... Ему этот столик нужен, как мне бальное платье. Не собирается ли он за тобой ухаживать?

— Ну, что ты, Остап, чушь какую-то мелешь! — недовольно возразила Наташа и вдруг со страхом почувствовала, что краснеет.

Войска идут к фронту

Вечером, когда Астахов, по заданию генерала Погодина, выехал в штаб фронта, все основные дороги были забиты артиллерией, танками и пехотой. Под прикрытием ночи в район предстоящих крупных операций стягивались войска. Спокойные, почти безлюдные днем дороги ожили.

Мощный шум моторов, лязг металла, ржание лошадей, человеческие голоса все слилось теперь в сплошной глухой шум.