Прыжок льва

Он пробежал по причалу до самых складов, перемахнул через забор и бросился бежать по их территории, лавируя между грудами ящиков и бочек, попутно уловив такой знакомый запах смолы и машинально отметив, что если бы удалось поджечь еще и эти склады, то пожар вышел бы грандиозным. Но времени не было. С ходу Чайка подтянулся и преодолел другой забор, как на полосе препятствий. А спрыгнув на узкую припортовую улицу, которая отделяла склады от первых городских строений, остановился перевести дух. В этот момент он услышал, как открывается дверь в двадцати шагах и с изумлением увидел выходящих оттуда римлян. Один из них был с факелом. Другой держал в руке копье. Не стоило большого труда догадаться, что Чайка решил отдохнуть рядом с «караулкой» легионеров.

— Слушай Эмилий, — спросил тот, что был с факелом у своего сослуживца, — мне показалось, что я слышал какие-то крики со стороны моря. Надо пойти проверить.

— Зачем, — ответил ленивый Эмилий, — это наверняка пьяные матросы с кораблей буянят. Порежут друг друга, да и только. Нам беспокоиться не о чем. Давай лучше еще опрокинем по кратеру хорошего вина. Я только сегодня отобрал его у одного торговца.

— Ты знаешь службу, — напомнил легионер с факелом, придерживая ножны меча другой рукой, — здесь ночью нельзя появляться даже матросам. На этих складах запасы для строительства кораблей. Если опцион узнает, что у нас тут матросы разгуливают, как у себя на корабле, то нам мало не покажется. Пойдем, проверим.

— Какой ты въедливый, Марк, — нехотя согласился его собеседник.

— Потому я уже тессерарий, хоть и недавно служу, а ты все еще в рядовых, — самодовольно заявил Марк.

Федор вжался в забор, стараясь не дышать. Стоило Марку повернуться в его сторону и чуть поднять факел, как он был бы обнаружен. А Чайка этого совсем не хотел. Он, конечно, мог бы напасть первым и уложить обоих, хоть и голыми руками. Сил хватит. Но внутри наверняка были еще легионеры. Начнется погоня, и тогда он не доберется до дома Сандракиса. Но, к счастью, легионеры решили все проверить вдвоем и двинулись в сторону торгового порта, освещая дрогу факелом. А Чайка, едва они отдалились на пятьдесят шагов, перебежал улицу, оказавшись в тени каменного дома, хозяева которого видели десятый сон. Он уже собирался исчезнуть в темноте боковой улочки, терявшейся в городских кварталах, как вдруг справа, со стороны главного входа в торговую гавань, послышался тяжелый топот сотен подкованных сандалий. И Чайка, повинуясь инстинкту, задержался. Его все равно было не видно.

В порт ворвалась целая манипула легионеров с факелами. На пирсе стало светло как днем. Удивленные Марк и Эмилий остановились, глядя на прибывшее подкрепление в ожидании объяснений от командиров. Но Федору все стало ясно и без них. «Сейчас они прочешут пирсы и скоро поймут, чьего корабля не хватает, — размышлял он как-то отстраненно, словно речь шла не о нем, — а когда поймут, бросятся к дому Сандракиса. Надо торопиться. Ой, как надо».

И он исчез в темноте ночного города. Минут двадцать он бежал, босой по камням, изредка сливаясь со стенами, когда слышал топот ног пробегавших стороной римлян. Но, к счастью, ни один патруль не вырос у него на пути неожиданно, иначе было бы не обойтись без расспросов. А в этот час, да еще после случившегося пожара, зарево которого было видно даже здесь, римляне не поверят ни одному объяснению. Тем более мужика в мокрой тунике, волосы на голове которого разительно отличались по цвету от бороды, — во время заплыва Чайка потерял отклеившийся парик.

В конце концов Федор добрался до нужного дома. На улице было спокойно. Чайка толкнул калитку — она была заперта. Тогда он по привычке перемахнул через забор и подобрался к двери.

— Стой, где стоишь, — раздался приглушенный шепот по-финикийски из окна на втором этаже, когда Чайка безуспешно толкнул и эту дверь, — иначе я пущу тебе навстречу стрелу и навсегда отучу воровать.

— Летис, это я, — крикнул в ответ Федор, — лука у тебя нет, я знаю. А багром промахнешься. Кроме того, местные воры говорят по-латыни и по-гречески. Открывай, у нас мало времени.

— Удалось? — бросился к нему Летис, едва его друг и командир поднялся по лестнице наверх.

— Удалось, — ответил Федор, залпом выпивая кувшин с водой, стоявший на столе, — такой пожар полыхает, что уже отсюда видно. Надо бежать, немедленно. Отвязывай купца.

Отдышавшись, Федор поставил кувшин на стол и кивнул в сторону Сандракиса, уже вторую ночь проводившего привязанным к столбу.

— Где Терис? — вновь спросил здоровяк, разматывая веревку.

— Погиб, — ответил командир двадцатой хилиархии, — его убили стрелой прямо в сердце. Дело было не из легких, но он держался молодцом. И погиб как герой за Карфаген. Жаль парня.

Летис засопел и в ярости ударил кулаком в балку прямо над головой купца, отчего тот вздрогнул.

— Что вы сделали с моим кораблем? — первое, что дрожащим голосом спросил Сандракис, когда его наконец отвязали.