Прыжок над пропастью

Веру так влекло к нему, что стало страшно; вместе с тем влечение подхлестывало ее. Она понимала, что должна ответить отказом, но, к собственному изумлению, вдруг услышала, как говорит:

– Да… я с удовольствием.

– Сумеете выбраться завтра?

– Сейчас школьные каникулы, и я на целый день везу развлекаться сынишку и двоих его друзей.

– А на той неделе?

– Пожалуй, лучше договориться по телефону, – нехотя ответила Вера. – Надо посмотреть ежедневник… Я состою в разных общественных комитетах… а в среду у Росса день рождения.

Ею овладели дурные предчувствия. Если Росс узнает об их свиданиях, он вышвырнет ее, запретит видеться с Алеком…

Оливер, широко улыбаясь, воздел руки:

– Ладно, когда вам будет угодно. Выкроите немного времени, когда получится, и звоните. Просто знайте: мне очень хочется снова вас увидеть. Ладно?

Когда она вышла, ветер швырнул пряди волос ей в лицо, а потом словно проник внутрь и закружился в животе. Стало так холодно, что она едва не закричала. Тошнота подкатывала к горлу. Казалось, вся улица сорвалась с места, как будто кто-то обрезал невидимые канаты. Качнулся, приближаясь к лицу, тротуар.

Она смутно чувствовала руку Оливера, схватившую ее, – сильную, уверенную руку. Его лицо превратилось в искаженное, размытое пятно. Она услышала его бесплотный голос:

– Вера? Господи. Вера!

Он помог ей встать на ноги; она стояла пошатываясь, опираясь на него, – он поддерживал ее за талию. Она глубоко дышала, чувствуя, как ветер холодит пылающее лицо, и смотрела на него – разглядывала глубокие складки, словно углем нарисованные под глазами.

– Хотите вернуться? – спросил он.

– Нет, мне уже лучше, только… холодно…

– Давайте вернемся в кафе, посидим там еще несколько минут.

– Нет-нет, мне правда лучше. Мне пора домой. Вы не вызовете мне такси? Со мной все будет в порядке, честно.

– В такси я вас не отпущу. Я сам вас довезу.

– Спасибо, не надо. Мне правда лучше.

Ей стало чуточку легче – но вдруг за глазными яблоками взорвалась ослепляющая боль, как будто ее ткнули кинжалом в голову. Веру настиг новый приступ тошноты, и она крепко схватила Оливера за руку. По горлу поднималась желчь. Вокруг все снова стало размытым. Ноги у нее подкосились.

Сиденье в салоне темно-синего джипа Оливера было мягким, как кресло. Вере казалось, будто она покачивается на волнах. Она слушала уверенное рычание дизельного двигателя, жужжание вентилятора, ощущала теплую волну воздуха. Из магнитолы доносится негромкая музыка – Моцарт. Вера сосредоточилась на главном: нельзя допустить, чтобы ее сейчас вырвало.

Нельзя! Нельзя! Нельзя!

Оливер переключил передачу, сбоку замелькали огни.

– Вера, что сказал вам врач?

Звонок. Ее мобильный. В сумке. Что сказал врач? Ничего. Телефон еще звонил. Она нащупала молнию, рванула ее, порылась в сумке, достала телефон, посмотрела на дисплей.

Опять Росс.

Выключила телефон, бросила его в сумку. Речь давалась ей с трудом.

– Я… очевидно, что-то подцепила… в Таиланде… Там много всяких бактерий… В общем, все нормально.

– Нормально?! Черта с два!

Он нажал на тормоз, остановившись на красный сигнал светофора в коридорчике между двумя громадными внедорожниками. Вера слышала рев их двигателей, чувствовала, как они вибрируют, сотрясая весь ее мир. Оливер такой сильный, с ним так хорошо. Вдруг ее затопил глубокий, ужасный страх, темнота, как лужа чернил, пропитавшая промокашку. Что с ней? Кроме всего прочего, она боялась гнева Росса. А темно-синий джип, ставший ее временным убежищем, скоро доставит ее на вокзал Виктория, к поезду, который отвезет ее домой.

К поезду в ад.

25

Бензин выплескивался из горлышка канистры неравномерно. Заволновавшись, Росс принялся раскачивать, наклонять канистру в разные стороны, чтобы вылить все до конца. Вонь становилась все сильнее; пары бензина жгли глаза. Он плеснул на диван, ковер, на обеденный стол. Потом, оставив за собой коричневую дорожку, пятясь, вышел в коридор и продолжал лить бензин до самой кухонной двери.

Теперь в спальне возился и сопел мужчина. Росс слышал скрип пружин; мужчина стонал все громче и громче.

Не переставая лить бензин, он вернулся к двери в спальню. Прикинул, как надо расположить канистру, чтобы бензин тонкой струйкой полился через дверную щель. Поставил канистру на бок.

Канистра гулко ударилась об пол; струйка коричневой жидкости полилась под дверь – прямо в спальню. Но удар заглушал шум, производимый мужчиной.

– Да! – кричал он. – Да, да, да!

Росс через кухню отступил к двери. Выждал как можно дольше и попытался достать из кармана спички.

Последнее действие он не отрепетировал. Резиновые перчатки прилипли к подкладке брюк.

Только не это!

Распсиховавшись не на шутку – вокруг ужасно воняло бензином, – он сорвал с руки перчатку, пошарил в кармане и выудил оттуда коробок. Когда он открыл его, несколько спичек упали на пол. Он опустился на колени, чтобы собрать их, – высыпались все остальные.

Вдруг до его ушей донесся удивленный вскрик:

– Эй! Господи, какого черта…

Дверь со стуком распахнулась. Шаги…