Прыжок в ледяное отчаяние

— Чай, печенье. Что-то Олег привез — это в холодильнике. Я даже пакеты не распаковывал.

— Чай заваривали в чайнике? — поинтересовался Загорайло.

— Ну да. Обычный, цейлонский, — Анатолию Сергеевичу каждое слово давалось с трудом — мучила одышка.

— А что же себе «Пуэр» не заварили?

Сверчков посмотрел на Влада исподлобья, поджав губы.

— После экспроприации банки как-то не тянет, знаете ли.

— Правильно, что не тянет.

Влад встал, начал вновь ходить от камина к двери. Прилизанный Орлов что-то старательно выводил в протоколе. Игорь производил «осмотр места происшествия» — таращился на стеллаж с DVD-дисками.

— Анатолий Сергеевич, ответьте искренне, — Загорайло набрал побольше воздуха в легкие. — Вы знали, что ваша супруга вела дневник?

Сверчков в недоумении выпрямился и распахнутыми глазами уставился на сыщика.

— Виктория Владимировна не рассказывала вам, что два года назад, в Крыму, произошел не несчастный случай, а… Лиза покончила с собой?! — выпалил Влад, остановившись около Сверчкова и испытующе глядя на него. Тот растерянно заулыбался, переводя взгляд с частного сыщика на следователя.

— Что вы хотите сказать? — все так же странно улыбаясь, Сверчков начал подниматься с кресла. — При чем тут Лиза? Как она… — И Анатолий Сергеевич, схватившись за грудь, повалился в кресло и потерял сознание.

Телефон Стрижова не отвечал. Дома он, по словам матери, что была безмерно раздражена «назойливостью правоохранительных органов», также не объявлялся. Женщине не стали сообщать о гибели внучатой племянницы. Пока не стали. Следователь Орлов, получив от Влада телефон «оруженосца» Марины, узнал ее адрес, и опергруппа выехала в направлении Ленинского проспекта. Влад, проявив недюжинную настойчивость, вызвонил следователя Епифанова: все равно майору придется браться в понедельник за разработку историка. Так почему не облегчить задачу? Алексей Алексеевич, выслушав Загорайло, доброхотства коллеги не оценил, лишь раздраженно отмахнулся:

— У меня водка под рассольник остывает, а неугомонный оперативник, как тот вшивый, — все о бане!

— Хотел как лучше, товарищ майор.

— А вышло — как всегда. Пусть областные корячатся. Мне и так достанется.

Загорайло примкнул к опергруппе, и около 19 часов полицейские звонили в квартиру Марины Романовны Архиповой. Железную дверь распахнул Олег Валерьянович Стрижов. В халате, тапочках и с недовольной, заспанной физиономией.

— Елена Ивановна Поспелова — ваша родственница? — демонстрируя удостоверение, рыкнул оперативник Игорь.

Влад держался сзади: Стрижов его пока не видел. А вот Загорайло прекрасно видел лицо подозреваемого и не обнаруживал ни страха, ни паники — лишь раздражение.

— А что? — Олег вышел в коридор, не думая приглашать непрошеных гостей в квартиру.

— Она погибла. Скорее всего, отравлена, — деловито пояснил опер. — Вам придется проехать с нами для выяснения всех деталей.

— Ка…каких еще деталей? — побелел Стрижов и отшатнулся.

— Всех! Всех деталей! — выступил вперед Влад.

Появление Загорайло вызвало традиционную реакцию у историка — он покрылся пятнами. Видимо, существует нераспознанная еще форма аллергии. На конкретных людей.

В этот момент двери лифта распахнулись, и из него вышла миленькая курносая блондиночка, нагруженная сумками.

— Что?! Олег, что? — выпустила она сумки из рук и замерла, в ужасе таращась на страшных гостей — четверых дюжих мужиков.

— Алена, видите ли, по их словам, умерла! — гневно крикнул ей Стрижов. — Я ее отравил! Ты можешь себе это представить?!

— А вот категоричное утверждение про отравление — это уже интересно, — живо произнес Влад.

— Собирайтесь, господин Стрижов, — жестко сказал Игорь.

Двое его молчаливых коллег с непроницаемыми лицами придвинулись к кандидату наук.

— Семену Захаровичу позвони, Маря! Немедля! Опиши все — и пусть находит адвоката, пусть что-то предпринимает, — кинулся Олег к любовнице.

Она тоже бросилась к нему:

— Не волнуйся! Я все сделаю! Не тридцать седьмой год на дворе! — очаровательная Санчо Панса обдала огненно-презрительным взглядом Загорайло.

Влад помог ей подобрать с пола брошенные продукты и шикнул на любопытных пацанов, высунувших головы из соседской двери.

— В котором часу Олег Валерьянович приехал от тестя к вам, Марина Романовна? — спросил Влад, подув на подобранный с пола французский батон и церемонно подавая его Архиповой.

— А не пошли бы вы на х… — мило отозвалась аспирантка, вырывая батон у Влада.

— Какие боевые женщины всегда окружают мелкотравчатых персонажей, — себе под нос констатировал Загорайло.

Архипова замахнулась на него батоном, но в это время в дверях появился одетый и даже освеженный парфюмом Стрижов.

— Завтра же ты будешь дома, Олеж! — крикнула ему верная возлюбленная.

— Погибшей Поспеловой вы, я вижу, и не намереваетесь сочувствовать? — спросил у Стрижова в лифте Влад, притиснутый к нему нос к носу.

— А вы вообще заткни… Я вообще не верю тут ни единому слову! Этому бреду! — цедил сквозь зубы Олег.

— Ну, конечно, цель-то не достигнута. Сверчков жив и почти здоров.

— Старший лейтенант, вы бы попридержали поток, — раздраженно попенял Владу Игорь.