Прыжок в прошлое

Питера охватила паника. Он еще ни разу всерьез не представлял, что может не вернуться. И теперь от мысли о том, что он отрезан от дома, друзей, школы – от всего, что ему дорого, сердце его сжалось. Никогда больше не попробовать мороженого или сандвича с арахисовым маслом, никогда не посмотреть телевизор, не проехаться на двухэтажном автобусе, не дочитать последних страниц «Властелина колец»… и никогда больше мама не обнимет его и не поцелует на ночь. А потом Питер вспомнил последние слова, которые он сказал папе: «Я тебя ненавижу». У него сжалось горло, и слезы накатились на глаза. Он молча глядел прямо перед собой. Летний пейзаж, только что казавшийся симпатичным и приветливым, теперь стал пустынным и неприятным.

Гидеон взмахнул кнутом и заставил лошадей поторопиться, отчего кучер поежился во сне и привалился к Питеру. Небритые щеки царапали шею, а дыхание было несвежее. Гидеон потянулся и отодвинул кучера от своего молодого друга.

– Мы найдем возможность отправить вас домой, мастер Питер, пусть не сразу, но найдем. Питер прикусил губу и кивнул в знак благодарности, он просто еще не мог говорить.

– Ты спрашивал меня, на кого работает Дегтярник. И поскольку наши с вами судьбы неожиданно переплелись, ты должен это знать. Дегтярник – ставленник лорда Льюксона. Да, у нас был один хозяин.

Питера привела в ужас мысль, что Гидеон мог работать бок о бок с этим монстром.

– Но почему лорд Льюксон послал его за вами?

– Лорд Льюксон считает, что я слишком много знаю, поэтому не хочет меня отпускать. Он очень зол на меня за то, что я перестал ему служить.

– Но почему? Почему вы должны работать на него, если не хотите?

– Он спас мне жизнь.

– Да, но это не означает, что вы его собственность!

– Вскоре после того как лорд Льюксон привез меня к себе, – сказал Гидеон, – его отец, старый лорд Льюксон, умер. Мы жили в Темпест-Хаузе, в Суррее. Дом с тридцатью комнатами стоял на тысячах акрах земли. За год лорд Льюксон разогнал почти всех слуг. Думаю, в их глазах он видел осуждение вместо покорности: многие привыкли видеть в нем капризного мальчика, а не хозяина. Он нанял новых. Мне он доверял, поскольку я был обязан ему жизнью, к тому же у меня были способности к ведению книг и хозяйства. В девятнадцать лет я управлял всем Темпест-Хаузом. Он хорошо мне платил и устроил моего брата Джошуа учеником к знаменитому художнику и граверу, мистеру Хогарту, в его студию на площади Ковент-Гарден.

– Какой он, Джошуа? Сколько ему лет?

– Девятнадцать. Вы с ним немного похожи. У него такого же цвета волосы. Вы оба вы редко смеетесь, но когда ты улыбаешься…

– Спасибо, Гидеон! Моя мама говорит, что я слишком серьезно воспринимаю жизнь…

Гидеон рассмеялся, а потом погрустнел.

– Джошуа схватывает сходство лучше всех, кого я знаю… Мистер Хогарт тяжело болен, и Джошуа стремится занять его место. Джошуа не понимает… почему я покинул службу у лорда Льюксо-на… В письме, которое дожидалось меня в Бэслоу-Холле, он предупреждает, что мой бывший хозяин страшно разозлился, узнав о моем уходе… Джошуа также написал о договоренности лорда Льюксона с мистером Хогартом о том, что Джошуа покинет своего мастера и переедет в Темпест-Хауз. Лорд Льюксон пообещал доверить Джошуа сделать серию рисунков всевозможных предметов из его собраний и портреты его друзей… Моему брату, разумеется, приятно, ему льстит такая честь. Но он не должен уезжать от мистера Хогарта! Лорд Льюксон делает это только для того, чтобы завлечь меня в свою паутину, и мне не хочется думать о роли, отведенной бедному Джошуа… У лорда в голове столько всяких интриг и хитростей… Он не человек, он…

Гидеон замолчал. Некоторое время тишину нарушал лишь храп кучера.

– А как же Дегтярник? – наконец осмелился спросить Питер. – Почему, скажите на милость, лорд Льюксон нанял такого головореза, как он?

– Лорд Льюксон играл в азартные игры. Он проводил время в компании мотов и мерзавцев, которым было наплевать на него, но жили они за счет его щедрости. Он стал членом Уайт-клуба в Сент-Джеймсе. За год у него выросла гора долгов. Поскольку я вел счета, я скоро понял, что каждую ночь он проигрывает огромные деньги. В конце концов я сообщил ему, что через несколько недель наступит крах, но ему, похоже, было все равно. «Не читай мне старческих нотаций, Сеймур, – сказал он. – Достань короткую острую бритву, у меня есть план».

Гидеон замолчал и тяжело вздохнул.

– Какой такой план?