Псевдоистория Второй Мировой

Однажды в XX веке аналогичная мысль была выражена гораздо короче: «Дойчланд юбер алес». Многие в это поверили. И верили до тех пор, пока, сгорая вместе с детьми в адском пламени «огненного шторма» в Гамбурге и Дрездене, остатком плавящегося мозга не поняли истину,выраженную в русской, кстати, поговорке: «На всякую хитрую гайку найдется свой болтик с резьбой». Замечательная в своей простоте идея: «наглый и вооруженный всегда прав» чревата встречей с еще более наглым и лучше вооруженным...

Впрочем, похоже на то, что и сам профессор Мединский ощущает слабость своей «позитивной программы» (пряник, которым он соблазняет малых сих, слишком мелковат) и поэтому начинает, страшно вращая глазами» пугать читателя:

«Да вот беда, понимания, что на самом деле значит та война и чем грозит пересмотр ее итогов для сегодняшнего мира — а главное, для России! — нет до сих пор. А ведь ответ прост. «Это элементарно!» — как говаривал герой другого известного в истории дуумвирата. Пересмотр итогов Второй мировой войны — ни больше ни меньше есть часть большого (на литературного редактора тоже денег пожалели? — М.С.) плана по изъятию у России ресурсов и территорий» (стр. 655).

Во как! Страшно? Нет??? Так вот вам еще порция:

«Признаем себя пособниками Гитлера, признаем «соучастниками» в развязывании Второй мировой — и все. Начнем все отдавать. Сами, скопом и даром, как в 1991 году. Курильские острова, Калининградскую область, Сахалин, потом Карелию, Северный Кавказ... Признаем — и ельцинская Россия образца 01.01.1992, ужавшаяся до размеров царства молодого Алексея Михайловича Тишайшего, покажется гигантом. Забудьте об Империи. Забудьте СССР. Впереди нас будет ждать Великое княжество Московское времен Иоанна Васильевича Грозного. Это еще, если удержим Казань и Астрахань...» (стр. 306).

Историк из Мединского, как из коня балерина, но вот свое дело политтехнолога, «практического специалиста по PR и пропаганде» он знает твердо. Понимает (и настойчиво формирует к тому же!) запросы «целевой аудитории». Знает, чем ее можно напугать. «Забудьте об Империи». Начнете признаваться в грехах отцов, начнете жить по совести — и не видать вам Шикотана с Итурупом (кстати, из той «на-шистской» гопоты, к которой обращается Мединский, кто эти острова видел? Кто готов переехать туда из подмосковных Люберец?).

Австрия забыла про Империю — и процветает. Германия, потерявшая Кенигсберг, Данциг, Бреслау, уплатившая огромные контрибуции и по сей день продолжающая ДОБРОВОЛЬНО выплачивать компенсации жертвам гитлеровской агрессии, процветает. Безо всяких потуг на создание «четвертого рейха» Германия стала самой мощной, самой богатой страной Европы, восстановила свой статус «мастерской мира», и в личном гараже патриота Мединского стоят, конечно же, немецкие машины: «Ауди А-4» для «малого выезда» и джип «Ауди Кью-7» для большого. Финляндия потеряла (т.е. была принуждена отдать Советскому Союзу) Выборг и Кексгольм, металлургический комбинат в Вяртсиля и крупнейшие в мире никелевые рудники Петсамо. И что же? Сегодня эта страна, в недавнем прошлом «приют убогого чухонца», уверенно занимает первые строчки в мировых рейтингах качества жизни. И самые нижние — в рейтингах преступности и коррупции. А где в тех рейтингах Россия?

Политтехнолог Мединский, проповедуя глубоко антихристианский тезис «Нам не за что каяться!», делает это отнюдь не случайно. Совесть и правда не существуют по отдельности для внутренней и внешней политики. В стране, живущей по совести, Партия Жуликов и Воров не получит половину мест в парламенте, да и «главному по культуре» едва ли будут платить оклад трехсот школьных учителей. За красивыми разговорами про «благо России» отчетливо просматривается забота о личных и корпоративных интересах. Впрочем, об этом нас г-н Мединский сам же и предупреждал («Для публики (и на публике) политики, конечно, руководствуются общепринятыми нормами морали и интересами народа, но на практике они следуют собственным интересам, в лучшем случае — интересам своих партий и кланов»).

Ни одно обсуждение проблем истории 2-й MB не обойдется без темы «Гитлер — Сталин». Не обошел стороной этот вопрос и профессор Мединский. На последней странице своей книги он пишет:

«В Европе на уровне резолюций ПАСЕ уже уравняли Сталина и Гитлера. Но сопоставимые ли это явления? Разве может русский человек принять и понять подобное сравнение? «Режим Сталина был репрессивным, но режим Гитлера — человеконенавистническим. Разве можно ставить их рядом?» — вопрошает патриарх Кирилл, и с ним нормальный человек, знающий и любящий свою страну, не может не согласиться» (стр. 659).