Псевдоним(б). В поисках Шекспира

Они считают, что похоронили его, откупились за тысячу фунтов в год. Человек, сидевший в кресле перед камином, вытянул ноги поближе к огню и закрыл глаза. Полагают, что никто никогда не узнает, что Шекспир – это он, что это его пьесы ставятся на сцене и публикуются в книжках формата in quarto, анонимно или под псевдонимом Шекспир. Нашли безымянного хроникера своей славы. Напиши летопись войн Алой и Белой розы! Напиши историю возвышения нашего величества! А мы тебе пенсию, старый придворный шут. Промотавшееся благородство! Бросили тыщу фунтов как дряхлой собаке кость, как фунт изюма, а ты ни в чем себе не отказывай! Содержи театральные и музыкальные труппы, секретарей-помощников с литературными задатками оплачивай. Да кого угодно. Но в пределах бюджета. Только сам с голоду не окочурься, ваше сиятельство!

Но я такой оборот давно предвидел. Кто ж мне под своим именем позволит пьески публиковать? Не зря я стал заранее думать о псевдониме. А тут еще такая удача выпала! Я совершенно случайно встретил человека с фамилией Шакспер, словно сам Бог его мне послал. Shake-speare! Шекспир! Потрясающий копьем! И с моим титульным именем прекрасно согласуется. Нужно только позаботиться, чтобы это общее вовремя нашли. А об этом я позабочусь. И чтобы не сразу, а потом, лет через пятьдесят, а еще лучше – сто. Не навредить бы и себе, и сыну. И после моей смерти, чтоб не сразу догадались, сын пусть поживет спокойно, без клейма потомка ремесленника-драмодела.

Но я решил не просто взять себе псевдоним, я придумал живую маску! Пусть он и сын перчаточника, но он его вовремя пристроил в театральную труппу. Теперь многие видят: вот он, Шекспир. Автор пьес, которые вовсю ставятся в Лондоне. Ну даже если сейчас не многие в это верят, то после нашей смерти все изменится. Раз работал в театре, который ставил пьесы Шекспира, некий господин по фамилии Шекспир (а в документах труппы ее уже только так и фиксируют), то он и писал эти пьесы. А кто ж еще? С этим не поспоришь, особенно после его смерти. Пока он жив, конечно, проверить можно, он писал или не он. Но кто проверять-то будет? У всех и так на этот счет свое мнение есть, зачем проверять? К тому же этого Шакспера попросили не высовываться. И попросили убедительно.

25 января 2011

Убедительно попросили, ничего не скажешь. Хоть он месяц и сопротивлялся, а всё равно отказаться не смог. Ну да ладно, главное – все живы-здоровы. К тому же Александру обещали показывать семью раз в неделю. Мерзавцы, камеру в квартире у тещи установили. Две камеры. В одной он здесь, в черной знойной Африке, другая там, в тещиной квартире. Сокамерники на другом конце земли. А что, известная вещь: весь мир – тюрьма! Вот только образцовая ли? Посмотрим. Они там при камере ему еженедельно отчитываться будут, что живы. А он здесь в своей шарашке со всеми условиями для работы…

Когда в семь лет прописи писал, так над ним мать стояла немой угрозой – пиши, мол. И писал. Сквозь слезы. Но всё равно красиво писать так и не научился. Зато тогда же ночью мстительно корябал пером под ковром на обоях. Вот вам ваши прописи!

А тут? Всю жизнь мечтал работать так, чтобы никто не мешал заниматься любимым делом. Совершать великие открытия. Разгадывать неразгаданное, исследовать сокровенное… И что? Вот оно, сокровенное, неразгаданное, великое, любимое… Открывай, разгадывай, работай! А мы еще тебе платить будем! А если не сделаешь того, что нам нужно, мы жену твою убьем, сына твоего убьем, не говоря уже о теще. Александр усмехнулся, вспомнив старый анекдот: «А я тебя отпускаю!» Ее, наоборот, отпустим, жить оставим, чтобы ты сильней мучился. Да и сам ты живым не выйдешь, если не отгадаешь, не откроешь, не сделаешь… Вперед, работай, вот тебе срок. Время пошло!

Какая же подлая тварь человек! Простого долга выполнить не может. Любое животное, не задумываясь, бросилось бы спасать своих. А он сидит здесь, размышляет о том, как тяжело работать из-под палки, как мерзко не по своей воле делать любимое дело. А тому легко было, когда его в тридцать шесть лет на королевскую пенсию посадили и госзаказ на шею повесили: историю писать, какую власти нужно? Ему, комедиографу и поэту, писать сухую историю, обеспечивать идеологию власти. И ведь смог же! И заказ выполнил, и талант свой не растерял. Фальстафом всю эту историю приправил. Так что давай и ты, раб собственного замысла, доказывай, что он – это и есть Шекспир.

Александр открыл ноутбук. Он сидел в просторном кабинете, в самом центре которого стоял огромный стол, по форме напоминающий неполный круг радиусом метра два. Если посмотреть на стол сверху, он напоминал замочную скважину, в центре которой располагалось удивительно удобное кресло, спинка его принимала практически любое положение, а сиденье поднималось или опускалось на желаемую высоту.

Александр почему-то откровенно разнервничался, даже руки начали слегка трястись. Все-таки месяц он был в огромном напряжении: все эти похищения, погони, покушения, взрывы не прошли даром. Так, надо успокоиться и снова погрузиться в работу.