Псих

И чем больше он говорил, тем больше росло количество тех, кто хотел бы навсегда наложить на него печать молчания. Ведь даже для них, многого повидавших и ещё больше слышавших, было уже запредельно откровенно то, что нёс миру этот новый светоч – новый хранитель пламени. «Мы уже на грани», – в истерике бились у новой стены откровений… – Вдруг замолчал высокий человек с большой личностной буквы и с ещё большими амбициями – Кот, который, таким словесным образом, продолжал эволюционировать в своих впечатляющих фантазиях, на его любимую тему – откомментируй по полной своего ближнего по профессии, либо же ещё сладостней – оптимизаторов сознания населения, подвизающихся на политическом поле деятельности. А что поделать, когда ты сам заложник своей профессии, в которой, если не ты, то уже обязательно, у тебя возьмут интервью, а затем, если не лайкнут, то обязательно расчехлят и разжуют по полной, до самого разложения по косточкам.

– Геньич, конечно, заслуживает внимания, но у меня сегодня весь день расписан. – Заставив себя отвлечься, выразил свою озабоченность человек с большой буквы Кот.

– Любишь, пирамидальные рисунки с зеленым отливом? – усмехнувшись, спросила его Коко.

– Да, я в этом смысле, следую традиционным, без изысков, вкусам. – Ответил, улыбаясь Кот.

– Хорошо, сейчас подойдёт наша закатная улыбка, Бидров и мы пойдём. – Произнесла Коко.

– А, этот самоделкин. Наслышан. Только не пойму, а нам-то, он каким боком встал. – В предчувствии, почесал свой нос Кот.

– Да, всё издержки профессии, сами же видите, с каким …Какие полные энтузиазма и энергетики люди у нас работают в студии. А уж Геньич, это что-то из ряда вон выходящее, за которым только глаз да глаз нужен. А то он в порыве своей душевной страсти к ненавистному прошлому, а что поделать, раз он подвержен ностальгии, которая в нём выражается не как у обычного рядового статиста – лёгкой меланхолией, а в несколько агрессивной, опасной для окружающих форме, выражаясь просто, он может тому, кто старое попомнит и глаз выткнуть вон. – Развёрнуто ответила Коко.

– Ну, а причём здесь этот ваш, как его, сделай себя сам? – спросил Кот.

– А Бидров, тоже ещё тот тип, попробуй только его оставить наедине с молоденькой журналисткой, то не избежать конфуза. И он если не женится, то сразу обручится, выведя за штат нашу перспективную поросль. – Следует ответ Коко.

– Я всё не улавливаю смысл. – С помощью работы лобовых морщин, пытается соединить воедино услышанное Кот.

– Ну, это своего рода наказание для них. Так на эфирах Геньича, мы заставляем присутствовать Бидрова и в свою очередь Геньича, держим в операторской во время передач Бидрова. Или же эфиров им не видать. – Резюмировала Коко.

– А! Теперь я понемногу начинаю понимать. Наверное, у этих парней много общего. И как ни раз, каждый из них заявлял, он без участия среды сделал себя сам и ему даже до опез**нения больно слышать эти изуверские намёки на эту связь. А так послушают те же речи и …А что и? Я так и не понял? – опять завис этот, когда надо непонятливый Кот.

– Да они терпеть друг друга не могут из-за своей нелюбви к самодеятельности. Так что в случае рецидива, каждый в отдельности друг для друга и служат отвлекающей красной тряпкой, которую мы, если что, выбрасываем на ринг, после чего всегда легче успокоить взбеленившего коллегу. Но только это секрет. Смотрите не проговоритесь. – Прижав палец ко рту, подмигнула Коту Коко.

– Тебе, паскуда, я прямо в хайло заявляю, это всегда была Российская империя. – Закипал гневом, там за окном операторской, сорвавшийся с места Геньич, пытающийся сразить окруживших его видимых и невидимых врагов. Что, естественно, не осталось незамеченным для всех здесь находящихся в операторской, заставив устремить свой взор в студию.

– А вот и я. – Вальяжно зайдя в операторскую, предъявил себя на обозрение Бидров, заставив всех развернуться к нему.

– Скажу одно. Что-то, в этом есть. – Пробурчал Кот, наблюдая за тем, как часть редакторской группы, подхватив этого сытого Бидрова, зашла в студию, где раскидывающий, что попадётся под руку Геньич, уже не найдя метательного оружия, приготовился вцепиться в глотку ведущего, посмевшему его спросить, а на каких, кроме Колчаковских фронтах, он сражался.

– Ну что, купился. – Толкнув Кота, засмеялась Коко.

– Ты это о чём? – удивлённо смотрит на Коко Кот.

– Ничего не переживай. Они тоже пока не в курсе своих дел. – Кивнув на уже сцепившихся друг с другом Бидрова и Геньича, сказала Коко.

– Всё экспериментируете. – Засмеялся Кот.

– Понемногу. – Ответила Коко.

– Ясно, что по многу, слишком накладно. – С иронизировал Кот.