Психиатрия

1.7. Просодия

(греч. prosodia – ударение, припев) или интонация

– система фонетических смыслоразличительных средств: речевая мелодия, ударение, темпоральные и тембральные характеристики речи, её ритм, словесные тоны. Например, темп речи указывает на важность высказывания – второстепенные детали проговариваются обычно скорее, нежели существенные. Некоторые авторы добавляют такой элемент просодии, как пауза. Интонация, в отличие от ударения, – это тон на уровне фразы. Интонация в высказывании выполняет ряд функций: 1. различение коммуникативных типов высказывания: побуждение, вопрос, восклицание, повествование, импликацию (подразумевание); 2. различение части высказывания соответственно их смысловой важности, выделенности; 3. оформление высказывания в единое целое с одновременным расчленением его на ритмические группы и синтагмы; 4. выражение конкретных эмоций; 5. указание на подтекст высказывания; 6. характеристика говорящего и ситуации общения.

Появление и развитие мелодики речи у первобытного человека и породили, вероятно, музыку как весьма важный, а в последующем и относительно независимый способ информирования об эмоциях и чувствах с его особой знаковой системой и своеобразной грамматикой звуковых сообщений. Дети, как указывает К. И. Чуковский, очень поэтичны и музыкальны, они рано научаются воспринимать, воспроизводить музыкальные тексты и выражать пением, музыкальными интонациями речи своё настроение. Влияние музыки на сознание человека состоит, по-видимому, в том, что она существенно меняет тот контекст, в котором понимается значение вербальных воспоминаний и сообщений. Отнюдь не случайно появление не только вдохновляющей, облагораживающей, очеловечивающей, но и так называемой психоделической музыки, при восприятии которой массы людей, в особенности подростки и молодые люди, буквально «сходят с ума». В длинном ряду разных форм зависимости музыкальная зависимость в пубертатном возрасте занимает далеко не последнее место.

Глобальным переменам общественной жизни обычно предшествует появление новой музыки, которая как исподволь готовит людей к самоотверженной созидательной деятельности, так и заставляет их забыть свой человеческий облик. Музыка может служить и средством арт-терапии, но эта сторона дела известна сравнительно узкому кругу специалистов. Она может служить и куда более важным делам, как, например, «Марсельеза», которую называли пушкой, прикрытой музыкальными цветами, или «Вставай, страна огромная», без которой трудно представить победу советского народа над гитлеризмом. Но гораздо чаще, зная о психоделических свойствах музыки, целенаправленно используют негативные стороны влияния музыки на человека.

Лучше всех об этой стороне функции музыки пишет, пожалуй, Л. Н. Толстой, вкладывая следующие слова в уста трагического героя «Крейцеровой сонаты»: «И вообще страшная вещь эта музыка. Что это такое?.. Говорят, музыка действует облагораживающим душу образом – вздор, неправда!.. Она действует ни возвышающим, ни принижающим душу образом, а раздражающим душу образом… Как вам сказать? Музыка заставляет меня забывать себя, моё истинное положение, она переносит меня в какое-то другое, не своё положение: мне под влиянием музыки кажется, что я чувствую то, чего я, собственно, не чувствую, что я понимаю то, чего не понимаю, что могу то, чего не могу… Она, музыка, сразу, непосредственно переносит меня в то душевное состояние, в котором находился тот, кто писал музыку. Я сливаюсь с ним душою и вместе с ним переношусь из одного состояния в другое, но зачем я это делаю, я не знаю… И оттого музыка так страшно, так ужасно иногда действует. В Китае музыка государственное дело. И это так и должно быть. Разве можно допустить, чтобы всякий, кто хочет, гипнотизировал бы один другого или многих и потом бы делал с ними что хочет. И главное, чтобы этим гипнотизёром был первый попавшийся безнравственный человек».