Психика и жизнь. Внушение

Нет надобности говорить, что первобытные общественные группы не допускают никакого индивидуализирования отдельных членов общества, иначе говоря, они построены на отрицании самостоятельного проявления личности, которая вполне поглощается обществом. Так как жизнь в таких первобытных обществах, какую бы форму они ни принимали, сосредоточивается на целом, то личность в них вполне подавлена общим строем, который строго регламентирует по тем или другим обыкновенно чисто внешним особенностям ее положение в государстве, подчиняя контролю все ее проявления, не исключая даже убеждений, образа мыслей и пр.

Вернее сказать, личность в общественном смысле здесь не существует, она признается самое большее в семейном очаге, хотя и здесь ее роль вводится в определенные рамки, освященные обычаем. Рабство и гнет, с одной стороны, и деспотство власти – с другой, являлись той естественной формой, в которую выливались все взаимоотношения личности и общества в таких первобытных культурах. Основанные на отрицании личности, эти культуры признавали вполне уместным и законным применение пыток и казней и даже совмещали с общественными интересами все ужасы инквизиции.

Это порабощение личности проявлялось не в одних только отношениях ее к обществу, но и в религиозных верованиях и даже в науке.

С течением времени, однако, выяснилось, что отрицание личности носит в себе и зародыш разложения общества. Несмотря на утонченную регламентацию всякого внешнего проявления личности и кажущийся внешний порядок, внутренняя сила общества стала иссякать вместе с тем, как оказалось, что оно состоит из рабов, с одной стороны, и властителей – с другой.

Благодаря этому даже такие государственные колоссы, как древняя Римская империя, распадались от сравнительно незначительного внешнего толчка. Да и могло ли быть иначе, когда верхние слои общества развращались богатством и упоением власти, а низшие слои представляли из себя нищих и рабов со всеми присущими им нравственными качествами и пороками. К сожалению, внутренний смысл таких событий, как разложение древней Римской империи, не послужил добрым примером для государств Европы, и та же история повторяется с ними и в позднейшее время.

Но мало-помалу путем долгой и упорной борьбы в культурных государствах начинается заявление прав человеческой личности. В истории европейских народов оно сказалось первоначально освобождением личности в наиболее высших проявлениях человеческого духа – в науке и искусстве, ознаменовавшись известной эпохой Возрождения, затем освобождение коснулось религии в период Реформации, и, наконец, позднее всего оно проявилось в общественных отношениях во времена Великой революции.

Хотя эти три этапа в борьбе личности за свои права обнаружились в разных частях европейского материка, но, благодаря взаимоотношению народов, их влияние распространилось на все вообще государства Европы или, точнее говоря, на все народы, считающие себя в среде европейской цивилизации.

Мало-помалу то раньше, то позже и в других странах Европы стали исчезать принудительные формы, стеснявшие личность в исканиях научной истины и в творчестве, в религиозных верованиях и проявлениях общественных отношений.

В России освобождение личности началось с 60-х гг. с уничтожением крепостного права; но это был лишь первый шаг, за которым последовали новые и новые тормозы в деле освобождения личности, и тиски, из которых начала было высвобождаться личность, снова стали надавливать сильнее. Напрасно общественные силы истощались в борьбе с последующим тяжелым режимом, напрасно приносились многочисленные жертвы на алтарь общественной жизни, напрасно лучшие умы времени возвышали свой голос за права общества и народа!

Тиски сжимались с неумолимой силою, уже боль от их давления начинала замирать, еще немного, и, казалось, общественная жизнь могла погаснуть навеки. Но внезапный тяжелый удар грома со зловещей молнией в виде Русско-японской войны, отразившись мучительной болью в сердцах русских людей, оглушил в то же время и бездарных угнетателей; тиски подались… и едва дышавший организм встрепенулся в предвидении своего близкого освобождения.

Нужно ли повторять, что всякая государственно-общественная организация, нивелирующая все индивидуальные особенности своих сочленов и в корне подавляющая все самостоятельные проявления личности, тем самым обрекает последнюю на пассивную и жалкую роль послушного авто мата, лишенного всякой самостоятельности и инициативы. Вытравливание духа оппозиции, с которого обычно начинается правительственный гнет над личностью, приводит к тому порабощению духа, в котором уже нельзя открыть следов здравой критики, свободного полета мысли и стойкости убеждений.

Вместе с тем утрачиваются и столь существенно важные нравственные особенности характера, как чувство чести и личного достоинства, обеспечивающие человека от нравственной гибели.

На место этих качеств выступают лесть, низкопоклонство и жалкое лицемерие, приводящие к созданию молчалинских типов с их мелким эгоизмом, приниженностью и вечным страхом пред власть имущими.