Психокинетики

На радиостанцию Елизаветы Никольской политик подсел не так давно, но частота была вбита в память приемника. Он любил вечерний плейлист, обычно загружаемый на «Радио Лизы». В основном крутили расслабляющий, но не убаюкивающий джаз. Приятные мелодии снимали напряжение после рабочего дня, но не позволяли заснуть за рулем машины.

Автомобиль остановился у высоких ворот двухэтажного дома политика. Они разъехались в стороны, впуская «бумер» в недра имения Сухоставского.

– Тут где-нибудь тормозни, Вань.

Водитель развернулся у главного входа. Всеволод Петрович подтянул к себе «дипломат», открыл дверь, выбрался наружу.

– Спасибо, Вань. В понедельник – как обычно.

– Хороших выходных, Всеволод Петрович.

– Тебе тоже.

Политик поднялся по невысоким ступеням на крыльцо. Оказавшись в просторной гостиной, мужчина положил ключи на столик, дипломат поставил рядом и громким бархатистым голосом спросил во всеуслышание:

– Так! А где же мои дорогие и любимые гости?! Почему никто не встречает старика?

Почти тут же на лестнице раздался быстрый топот детских ног. Матвейка, единственный и любимый внук Всеволода Петровича, быстро сбежал со второго этажа и бросился навстречу.

– Я встречаю, деда! Я!

Превозмогая боль в коленях и спине, Сухоставский наклонился обнять внука. На морщинистом лице впервые за долгое время обозначилась искренняя улыбка.

– У нас в школе вчера соревнования по бегу были! – заявил Матвейка.

– Во как! Ты победил?

– Я обогнал всех! Мальчик на втором месте отстал от меня на три секунды.

– На три секунды?! Это так много! Я горжусь тобой. И знаю, что когда-нибудь ты станешь чемпионом нашей страны.

– Дедушка, она такая большая…

– Но в ней мало мальчиков, которые бегают так же быстро, как ты.

Из кухни вышла невысокая стройная девушка в простом домашнем платье.

– Привет, пап.

– Здравствуй, Оль. – Всеволод Петрович одной рукой обнял дочь, поцеловал в щеку.

– Кушать хочешь?

– Голодный, как лев, – улыбнулся Сухой.

Следом появился Игорь, муж Ольги. Высокий, узкоплечий, с неприятным лицом подхалима и солидной залысиной. Глядя на его лоснящийся череп, Сухоставский иной раз машинально проводил ладонью по своей роскошной пепельной шевелюре. Просто так, убедиться, что у него к шестидесяти годам все на своих местах.

– Добрый вечер, Всеволод Петрович! – подобострастно улыбаясь, зять протянул руку.

– Привет. – Сухой нехотя пожал руку.

– Дедушка, а ты будешь с нами ужинать?

– Конечно, буду, только руки помою. Ты же всегда моешь руки, перед тем как садиться за стол?

– Ну так… – Малыш скорчил рожицу.

– Их нужно мыть всегда!

– Я накрываю, пап? – спросила дочь.

– Давай минут через пятнадцать, хорошо?

– Договорились! – Девушка повернулась, бросив на мужа красноречивый взгляд, и скрылась на кухне.

– Всеволод Петрович, мы могли бы с вами кое о чем поговорить? – переминаясь с ноги на ногу, спросил Игорь.

– После ужина, – равнодушно ответил Сухоставский. – Сейчас я хочу провести время со своими дочерью и внуком.

– Да-да, я понимаю, – закивал мужчина.

Но депутату уже не было до этого мужичка абсолютно никакого дела. Приобняв Матвейку за плечи, он повел мальца за собой.

– Пошли руки мыть, чемпион.

Ужин, к удивлению Всеволода Петровича, прошел в довольно легкой, домашней обстановке. Игорь, уткнувшись в тарелку с едой, молчал как рыба, чем несказанно обрадовал хозяина дома. А вот Матвейка – наоборот, трещал без умолку, на ходу ухитряясь поглощать пищу. Изредка вставляла слово и Ольга, но больше из необходимости поддержать беседу, нежели из желания побеседовать с отцом.

После ужина женщина занялась посудой, Матвейка побежал играть в приставку, а мужчины поднялись в кабинет Сухоставского на втором этаже.

Всеволод Петрович разместился за огромным столом из красного дерева, закурил сигарету. Игорь сел в кресло напротив, начав усиленно ерзать. Сухой не зажег в помещении ламп. Ему вполне хватало яркого лунного света, проникающего через балконную дверь, чтобы наблюдать блестящую лысину и беспокойно дергающееся лицо зятя.

– Всеволод Петрович, честное слово, я не знаю, как это произошло, – затараторил Игорь. – Это подстава чистой воды! Какая-то падла меня вложила! Менты едва вломились – и сразу пошли к нычке! Они даже комедию с обыском ломать не стали – сразу достали пугач из тайника и заковали меня в браслеты! Адвокат договорился на подписку о невыезде, но чувствую, Всеволод Петрович: дело – дрянь, и скоро они придут за мной!

– Откуда у тебя огнестрельное оружие? – спокойно, с расстановкой спросил Сухой.

Игореша заерзал пуще прежнего.

– Ну… Где-то месяц назад мы с друзьями отдыхали в клубе. Порамсили там с залетными. Один из них «плетку» выхватил. Мы его наказали, ствол я себе забрал.

– Зачем?

Игореша провел ладонью по лысине.

– Я не знаю, я… Я пьяный был, вообще не думал ни о чем… Мне казалось, нужно заиметь себе пугач.

– Понятно. – Сухоставский глубоко затянулся сигаретой, быстро выпустил струю дыма в потолок. – Ты хоть представляешь, какая история может тянуться за тем пугачом?

– Я знаю, Всеволод Петрович! Я прекрасно понимаю, просто я…