Психологические романы Агаты Кристи (Мэри Уэстмакотт)

Джо накинулась на нее. Ее энтузиазм по поводу занятий скульптурой отошел в прошлое. Теперь она носилась с идеей стать оперной певицей — у нее было высокое сопрано.

Джейн Хардинг слушала сочувственно, время от времени вставляя чуть насмешливые реплики. Под конец она сказала:

— Если вы заскочите ко мне домой, я могу вас послушать и через две минуты скажу, на что годится ваш голос.

— В самом деле? Вы ужасно любезны.

— О, ничуть! Можете мне доверять.

Подошел Себастьян:

— Ну как, Джейн?

Она гибким движением поднялась с пола, оглянулась и тоном, каким подзывают собаку, окликнула:

— Мистер Хилл!

Маленький человечек, похожий на белого червяка, неуклюже рванулся за ней к возвышению.

Она спела французскую песню, Вернон никогда ее раньше не слышал.

J’ai perdu mon amie — elle est morte,Tout s’en va cette fois à jamais,A jamais, pour toujours elle emporteLe dernier des amours que j’aimais.Pauvres nous! Rien ne m’a crié l’heureOù là-bas se nouait son linceulOn m’a dit, «Elle est morte!» Et tout seulJe répète, «Elle est morte!» Et je pleure…[141]

Как и все, кто слушал пение Джейн Хардинг, Вернон был не в состоянии оценить ее голос. Она создавала такую эмоциональную атмосферу, что голос казался только инструментом. Чувство всеохватывающей потери, ошеломляющего горя и, наконец, облегчение в слезах.

Аплодисменты. Себастьян пробормотал:

— Необычайная эмоциональная мощь — вот что это такое.

Она снова запела. На этот раз она пела норвежскую песню про падающий снег. В голосе не было вообще никакого чувства — он был монотонный, чистый, как хлопья снега, и на последней строчке умирал, переходя в молчание.

В ответ на аплодисменты она запела третью песню. Вернон насторожился и выпрямился.

Казалось, она пропела заклинание волшебства, пугающих чар. Лицо Джейн было обращено к зрителям, но глаза отрешенно глядели мимо них — и словно видели нечто пугающее и вместе с тем завораживающее.

Она замолчала; раздался вздох. Дородный мужчина с седыми волосами, подстриженными ежиком, ринулся к Себастьяну.

— Ах, дружище Себастьян, я приехал. Мне надо поговорить с этой молодой леди. Сейчас же, немедленно.

Себастьян вместе с ним подошел к Джейн. Герр Радмогер обеими руками потряс ей руку и серьезно осмотрел ее.

— Так, — сказал он наконец. — Внешность хорошая, пищеварение и кровь отличные. Дайте адрес, я к вам заеду.

«Эти люди психи», — подумал Вернон.

Но Джейн Хардинг приняла это как должное, записала адрес, несколько минут поговорила с Радмогером, а затем подошла к Джо и Вернону.

— Себастьян — настоящий друг. Знал, что Радмогер ищет Сольвейг для постановки «Пер Гюнта», вот и пригласил меня сегодня.

Джо отошла к Себастьяну, Вернон и Джейн остались одни.

— Скажите… — Вернон замялся. — Вот эта песня…

— «Морозный снег»?

— Нет, последняя. Я… я слышал ее много лет назад, еще ребенком.

— Любопытно. Я считала, что это наше семейное достояние.

— Ее пела мне сиделка, когда я сломал ногу. Я любил ее и не надеялся когда-нибудь услышать еще.

— Вот оно что. — Джейн Хардинг задумчиво сказала: — Может быть, это была моя тетя Френсис?

— Да, ее звали няня Френсис, то есть сестра Френсис. Она ваша тетя? Что с ней стало?

— Она умерла несколько лет назад от дифтерии. Заразилась от пациента.

— О, как жаль. — Он поколебался и вдруг выпалил: — Я все время вспоминаю ее. Она… она ко мне, ребенку, отнеслась как к другу.

Он увидел, что зеленые глаза Джейн смотрят спокойно и доброжелательно, и понял, кого она напоминала ему с той самой минуты, как он ее увидел. Она похожа на няню Френсис.

Она сказала:

— Вы пишете музыку? Мне Себастьян говорил.

— Да… пытаюсь. — Он остановился. «Она ужасно привлекательна. Она мне нравится! Почему же я боюсь ее?» — думал он. Неожиданно его охватило возбуждение. Он может, он знает, что может сделать что-то настоящее…

— Вернон! — позвал Себастьян.

Он встал. Себастьян представил его Радмогеру. Великий человек излучал добродушие.

— Меня очень заинтересовало то, что рассказал мой юный друг. — Он положил руку на плечо Себастьяну. — Он очень проницателен и редко ошибается, несмотря на молодость. Давайте устроим встречу, и вы покажете мне свою работу.

Радмогер отошел, оставив Вернона в страшном возбуждении. Неужели он так и сказал? Он вернулся к Джейн. Она улыбнулась. Он опустился рядом. Волна уныния вдруг накатила на него и унесла все возбуждение. Ничего не выйдет. Он по рукам и ногам связан работой у дяди в Бирмингеме. Музыке нужно отдавать все время, все мысли и всю душу. Он почувствовал себя несправедливо обиженным, все в нем взывало к сочувствию. Была бы здесь Нелл! Она всегда его понимает.

Он поднял глаза и увидел, что Джейн Хардинг наблюдает за ним.

— Что случилось? — спросила она.

— Я хотел бы умереть, — с горечью сказал Вернон.

Джейн приподняла бровь.