Психологический портрет убийцы

Прокурор Анкориджа Стив Бренчфлауэр поручил быть обвинителем по этому делу Уильяму X. Инголдсону Энтони защищали два государственных защитника – Джон Салеми и Грег Ховард. Едва начав готовиться к суду, Бренчфлауэр пожелал узнать, выходил ли кто-нибудь из сотрудников вспомогательного следственного отдела ФБР когда-нибудь на трибуну в качестве эксперта во время представления версии обвинения (в противоположность просто свидетельским показаниям). Он получил отрицательный ответ, поскольку анализ профиля личности и поведения еще считался новым и экспериментальным методом, и многие сотрудники правоохранительных органов (не говоря уже о сотрудниках ФБР) не знали, что с ним делать. Джуд обратился ко мне и спросил, имелись ли у меня подобные прецеденты.

Нет, ответил я, нам никогда прежде не разрешали выступать в качестве экспертов. Мы позвонили в юридическую консультацию Квонтико, сотруднику, который исследовал этот вопрос, и он не нашел ни единого прецедента, позволяющего нам давать показания в той сфере криминального анализа, которую мы разрабатывали с начала 70-х годов. Джуд позвонил Бренчфлауэру и сообщил ему, что, несмотря на отсутствие каких-либо положений, запрещающих нам давать показания, мы никогда прежде этого не делали.

Бренчфлауэр ответил:

– Насколько я понимаю, в прошлом вы работали в полиции и несколько лет занимались именно убийствами. По крайней мере, мы можем попробовать. Тщательно изучив законы Аляски, он сумел добиться для Джуда предварительной квалификации в качестве свидетеля-эксперта, и потому Джуд прилетел на Аляску к началу процесса Керби Энтони. Как только Джуд появился на суде, судья начал осторожничать, размышляя, какую свободу действий можно предоставить агенту ФБР. Он постановил, что Джуд не имеет права давать показания о самом анализе профиля, но может свидетельствовать о характерном поведении после совершения преступления. Этот вопрос имел огромное значение для защитников, заявлявших, что их клиент вел себя не так, как следовало ожидать от виновного в преступлении человека. Джуд, разумеется, приготовился заявить об обратном, заранее предсказав каждый шаг подсудимого.

Свидетельство Джуда по делу Энтони стало первым случаем, когда представитель нашего отдела смог выступить в качестве эксперта, рассказать о нашей работе, и таким образом он помог создать первый прецедент, открывающий путь для всех нас. Еще до начала процесса Джуд давал Инголдсону несколько стратегических рекомендаций.

– В отношении моих показаний, – рассказывает Джуд, – я посоветовал ему строго придерживаться предполагаемой стратегии защиты – пригласить как можно больше свидетелей, расспросить их о том, как вел себя подсудимый, и объяснить, что все это значило.

Поэтому на прямом допросе Инголдсон расспросил Джуда о его квалификации, о том, в расследовании скольких дел он участвовал, какие типы поведения видел неоднократно и так далее. Но на перекрестном опросе защита начала уклоняться от темы поведения преступника после совершения преступления, позволяя Джуду давать ответы в более широком масштабе, чем он намеревался. Джуд понял, что защита решила не вызывать свидетелей, которым предстояло описать поведение Энтони, – вероятно, адвокаты поняли, что, вооруженные объяснениями Джуда, присяжные смогут легко допустить весьма опасное истолкование поступков подсудимого.

Как во многих делах, в которых мы участвовали, первое, на что мы рассчитывали, – нам удастся заставить подсудимого отказаться от своего конституционного права против самообвинения, мы надеялись, что он все-таки выйдет на трибуну и по крайней мере покажет присяжным, каков он на самом деле. С каждым днем Энтони казался все менее дерзким и все более напыщенным, словно он чувствовал себя пупом земли, а не преступником, обвиняемым в убийстве. Иногда он управлял защитой, подсказывал двум адвокатам, как поступить. В сущности, он даже объявил себя их помощником. Именно такого поведения и отношения к процессу и ждал Джуд. Когда подсудимый достаточно уверен в том, что сможет принести себе больше пользы, чем вреда, он будет настаивать на своем выступлении.

Обвинители не сомневались в деталях этого преступления ввиду кропотливой работы экспертов. Они обнаружили кровь и сперму Энтони, кроме того, вошь оставалась серьезной уликой. Но не будем забывать, что это случилось незадолго до представления на суде такого свидетельства как сходство ДНК. Это произошло год спустя, во время процесса по делу, в котором участвовал Джуд, странной истории, о которой я расскажу в следующей главе. Поэтому, чтобы поднять свои шансы на вынесение Энтони обвинительного приговора, Инголдсон и Джуд хотели поймать подсудимого на противоречии самому себе.