Психологический портрет убийцы

В конце февраля 1982 года особые агенты Билл Хэгмайер и Брент Фрост из Миннеаполиса связались со мной и попросили помощи. Тогда я впервые работал с Биллом. Затем, на протяжении года, его перевели в отдел поведенческой науки в Квонтико. Когда я чуть не умер в Сиэтле в декабре 1983 года, Билл организовал сбор средств, чтобы привезти ко мне моих жену и отца. Позднее он присоединился к вспомогательному следственному отделу и вскоре стал одним из самых опытных сотрудников – еще до того, как я вышел в отставку весной 1995 года. Теперь он возглавляет отдел серийных убийств и похищений детей в Квонтико. 3 марта, проанализировав все относящиеся к делу материалы, я обрисовал составленный мной профиль на продолжительном совещании с Биллом, Брентом и представителями полиции Сент-Пола, занимающимися этим делом. Капитан Дональд Труйен возглавлял отдел убийств и преступлений на сексуальной почве и в январе посетил семинар по расследованию сексуальных преступлений, проводившийся в Квонтико, там он и услышал выступление одного из сотрудников нашего вспомогательного следственного отдела. На совещании присутствовали также заместитель начальника Роберт Лабат, лейтенант Ларри Макдональд и сержанты Роджер Нидхэм и Даррелл Шмидт. Как было заведено у нас в Квонтико, единственное, о чем я не стал расспрашивать следователей, была какая-либо информация о подозреваемых. Я хотел оставаться объективным, а мой профиль должен был основываться исключительно на предоставленных мне уликах.

Учитывая характер самого преступления – похищение из церкви, – я полагал, что мы имеем дело с белым мужчиной с длинной историей влечения к детям: вероятно, продолжающейся в течение всей его жизни. Я не сомневался: преступление почти наверняка совершил человек того же цвета кожи, что и Кэсси, но это не было случайное, неожиданное похищение с улицы, хотя само по себе оно и относилось к категории «преступлений случая». Этот человек часто посещал места, где, как он знал, будут дети, где он мог без труда наблюдать за ними, быть рядом, и где бдительность родителей притупляется. При построении профиля личности преступника труднее всего определить возраст, поскольку эмоциональное развитие человека и его жизненный опыт не всегда соответствуют реальному числу прожитых им лет. Но хотя я и знал из практики, что патологическая тяга к детям проявляется в двадцать пять лет, мне казалось, что преступнику должно быть по меньшей мере тридцать. Однако я предупредил, что строить поиски на этой детали не стоит. Четыре месяца назад я закончил работу по нашумевшему делу «убийцы-следопыта», который выслеживал женщин, гуляющих в лесопарках к северу от Сан-Франциско. Особенности преступления указывали на белого мужчину лет тридцати. Когда Дэвид Карпентер, учитель-ремесленник из Сан-Хосе, был арестован за свои преступления, ему было пятьдесят лет. Но впервые обвинение в половых преступлениях было предъявлено Дэвиду, когда ему исполнилось двадцать пять – именно такой возраст мы и предсказывали. Во всяком случае, независимо от возраста, я считал, что убийца Кассандры Хансен не раз совершал половые преступления по отношению к детям, хотя они были гораздо менее серьезными, чем убийство. Он сумел вынести девочку из церкви быстро и ловко, что свидетельствовало об определенном уровне зрелости и искушенности. Возможно, он даже испытывал некий трепет азарта, похищая девочку из церкви (я беседовал с целым рядом похитителей детей, и они признавались, что считали своего рода подвигом умение выманить ребенка, скажем, из многолюдного универмага так, чтобы никто не заметил и не остановил их). Но если обстоятельства дела свидетельствовали о зрелости и искушенности преступника, то выбор жертвы ясно указывал на его неспособность общаться на равных с ровесниками. Есть люди, которые не в состоянии найти общий язык с восемнадцатилетними или с людьми, более близкими им по возрасту. Они чувствуют себя уверенно только с беспомощным ребенком. Убийце «посчастливилось» похитить и убить девочку. По-моему, Кэсси была его избранной жертвой, но то же самое он мог сделать с мальчиком, если бы тот оказался подходящим и доступным. И в то же время преступник мог быть женатым или находиться в длительных отношениях с женщиной, но эти отношения вряд ли были зрелыми и крепкими, и потому неудивительно, если он нашел такую же незрелую и зависимую женщину, каким был сам.