Психология

Таким образом, каждый концепт вечно остается тем, что он есть, и никогда не переходит в другой. Ум может изменять свои состояния, их значимость, по временам может пренебрегать одним концептом, предпочитать другой, но и оставленный концепт сам по себе никаким понятным для нас способом не может измениться в другой, заменяющий его. Я могу видеть, что бумага, за минуту перед тем белая, обгорела и почернела.

Но мое понятие «белый» не превратилось в понятие «черный». Наоборот, наряду с восприятием черноты оно остается в моем сознании, сохраняя прежнее значение и тем давая мне возможность заметить в бумаге черноту как качественную перемену. Если бы этот концепт не сохранился во мне, я сказал бы: «Вот чернота» – и этим мое познание и ограничилось бы. Таким образом, среди изменчивости мнений и внешних впечатлений мир понятий или объектов мысли остается неизменным и неподвижным, как Платоново царство идей.

Иные концепты представляют предметы, другие – качества, третьи – события. Для любого предмета, качества или события может быть образован соответствующий концепт, вполне удовлетворительный для целей отождествления, если только нам удалось обособить и выделить его объект из окружающей обстановки. Достаточно даже просто назвать его «то» или «это». Выражаясь на специальном языке логики, мы сказали бы, что при помощи означения нужно составить понятие о данном объекте, не прибегая совершенно к соозначению или пользуясь минимумом соозначения. При этом важно только, чтобы мы знали, о чем идет речь; представлять данный объект нет надобности даже в том случае, когда он вполне представим.

Можно предположить в этом смысле, что живые существа, занимающие низшее место в организованном мире по умственным способностям, имеют своего рода концепты. Для этого необходимо только, чтобы они обладали способностью узнавать явления предшествующего опыта. Полип можно было бы назвать существом, мыслящим концептами, если бы можно было допустить, что в нем есть способность узнавать явления минувшего опыта. Это чувство тождественности ощущений составляет основу, остов нашего сознания. В различных состояниях сознания мы можем мыслить об одном и том же. Другими словами, ум может всегда мыслить о том же и сознавать это.

Концепты абстрактных или общих и проблематических объектов мысли. Здесь мы рассмотрим совершенно специфический элемент мысли – одно из самых неуловимых, ускользающих от самонаблюдения явлений сознания, которое психолог не может анализировать подобно тому, как энтомолог исследует свойства насекомого, насаженного на булавку. Согласно моей терминологии, я сказал бы, что это явление связано с психическими обертонами данного объекта мысли, которым, без сомнения, соответствует множество зарождающихся и замирающих нервных процессов, не поддающихся наблюдению вследствие своей тонкости и сложности (см. главу XI). Геометр, имея перед собой одну определенную фигуру, отлично знает, что его рассуждения применимы так же успешно к бесконечному множеству других фигур и что, видя линии известной длины, известного цвета, в известном расположении, он при анализе их не имеет в виду этих деталей. Употребляя слово «человек» в двух различных значениях, я могу в обоих случаях произносить то же слово и представлять себе тот же образ, но в самый момент произнесения я могу разуметь две совершенно различные вещи. Так, когда я говорю: «Удивительный человек этот Джонс!» – я хорошо знаю, что под понятие «человек», которое я имею в виду в данном случае, не подойдут Наполеон Бонапарт или Адам Смит. Но когда я говорю: «Что за удивительное существо человек!», то знаю так же хорошо, что имею в виду всех людей без исключения. Связанное со словом осознание его значения представляет род чувства, благодаря которому простые звуки или зрительные образы становятся чем-то понятным; это нечто дает вполне определенное направление ходу наших мыслей, которые затем воплощаются в слова и образы.

Как бы ни были конкретны и определенны объекты нашего обычного воображения, они всегда сопровождаются «венчиком» отношений, и этот «венчик» играет такую же роль при познании данного объекта, как и сам объект. Путем, который хорошо известен всякому, мы доходим до того, что начинаем мыслить о целых классах предметов так же хорошо, как о единичных явлениях, об отдельных свойствах и атрибутах предметов так же, как и о целых объектах; другими словами, мы, выражаясь языком логиков, начинаем образовывать в нашем уме абстракты, или универсалии.