Психология для сценаристов. Построение конфликта в сюжете

Иногда фильмы рассказывают о повседневной жизни самых обыкновенных людей, переживающих кризисы обычной жизни. В «Красоте по-американски» Лестер Бернэм (Кевин Спейси) демонстрирует все классические симптомы кризиса среднего возраста: влечение к молоденькой девушке, разочарование в браке и работе, осознание никчемности собственной жизни и тоска по прошедшей молодости. Те же симптомы характерны и для миссис Робинсон (Энн Бэнкрофт) в «Выпускнике» (The Graduate) и для Гэбриела Рота (Вуди Аллен) в «Мужьях и женах» (Husbands and Wives, 1992). Это скорее трагические, нежели героические персонажи. Трагизм заключается в их неспособности осознать собственные проблемы и вытекающей из этого безнравственности поведения. Эти персонажи достигли возраста, когда должны вдохновлять юных и направлять их в качестве генеративных наставников. Вместо этого они отчаянно пытаются вернуть собственную юность и, пользуясь беззащитностью молодых людей, ведут себя как эгоистичные сексуальные хищники. Кризис среднего возраста – очень драматичный внутренний конфликт. Ваш герой может либо преодолеть этот кризис, идя по пути генеративности, либо остаться на стадии стагнации и, потворствуя собственным слабостям, превратиться в трагическую фигуру.

Целостность против отчаяния

Последняя, восьмая стадия кризиса идентичности по Эриксону – экзистенциальный кризис. В конце жизни, когда смерть становится чем-то пугающе близким, человек начинает оглядываться на прошедшую жизнь в поисках смыслов. Если все пережитое кажется ему важным и ценным для него лично, значит, ему удалось достичь «целостности». Если же он не может обнаружить смысла в прожитой жизни и его путь представляется ему чередой случайных бессмысленных событий, он начинает сожалеть об ошибках, а не гордиться достижениями. Это чувство сожаления и разочарования особенно остро переживается в конце жизни, поскольку человек не только осознает свое поражение, но и понимает, что слишком поздно что-либо менять. Разочарование и чувство безнадежности погружают его в состояние отчаяния.

Самоопределение

Главный вопрос на этом этапе – самоопределение: может ли человек, оглядываясь на прожитую жизнь, сказать, что сам делал свой выбор и жил собственной жизнью? Конечно, мы все совершаем ошибки. Но чувство целостности достигается и тогда, когда, оглядываясь на прожитое, мы можем успокоить себя, сказав: «По крайней мере…» – и далее, как в песне Элвиса Пресли: I did it my way! («Я делал это по-своему!»). Если использовать привычную литературную метафору, можно сказать, что жизнь – это роман, и независимо от того, насколько он удачен, его единственные авторы и герои – мы сами. Мы сами делаем выбор, и все сюжетные линии в этом романе придумываем мы, а не кто-то другой.

Один в поле воин?

Чувство отчаяния, связанное с осознанием неминуемой смерти, часто становится основной мотивацией героев в «жизнеутверждающих» фильмах – таких как «О Шмидте» (About Schmidt, 2002), «Моя жизнь» (My Life, 1993), «Жить» (Ikuru, 1952). В этих фильмах герои начинают переосмысливать свою жизнь, когда понимают, что у них остается очень мало времени на написание финального акта своей истории. Желание героя измениться понятно и убедительно, и зритель охотно следует за героем по пути его самоискупления.

«Жить» (Ikuru, 1952) – шедевр Акиры Куросавы, о котором часто несправедливо забывают. Это один из самых запоминающихся «жизнеутверждающих» фильмов. Кандзи Ватанабэ (Такаси Симура) – воплощение чиновника-бюрократа, которого коллеги прозвали Мумией: это пустой, ничем не интересующийся, духовно мертвый человек. Каждый день ему даруется возможность совершить какой-либо важный и добрый поступок, но он никогда ей не пользуется. Он предпочитает механически выполнять свою работу, а если ему вдруг приходится решать какую-то общественную проблему, он просто передает ее решение кому-нибудь из коллег. Но однажды Ватанабэ узнает, что у него рак и ему осталось жить не больше трех месяцев. Эта новость заставляет его отправиться в духовное путешествие на поиски собственного «Я». Смысл существования для него открывается в помощи местным жителям. Его характер коренным образом меняется, и вместо скучного бюрократа перед нами предстает человек с активной гражданской позицией. В конце фильма мы видим Ватанабэ, сидящего на качелях на детской площадке, которую удалось построить благодаря его усилиям, и размышляющего о том, что его жизнь все-таки не оказалась бесполезной и ему удалось совершить что-то стоящее. Что-то останется и после его смерти.

Жизнеутверждающий мотив усиливается в сценах после смерти главного героя, когда коллеги, прежде относившиеся к нему с неприязнью, теперь с уважением и любовью отзываются о нем, с удивлением вспоминают, как он изменился в последние дни и как воодушевлял всех вокруг. Куросава показывает, как один человек, переживший кризис идентичности и нашедший в себе силы измениться, способен помочь измениться другим и даже изменить мир.