Психология недоверия. Как не попасться на крючок мошенников

На сегодня Феллон пришел к выводу, что генетика действительно играет свою роль, но определенные критические события детства также могут подтолкнуть к возникновению более или менее развитой формы клинической психопатии: возможно, вы будете демонстрировать не весь ее арсенал, а лишь некоторые признаки. Если повезет, вы станете высокофункциональным психопатом, как сам Феллон и некоторые герои этой книги. Если нет, вы будете агрессивным психопатом, одним из тех, кем заполнены тюрьмы и камеры смертников.

Феллон считает, что помимо внутриутробного периода, который, как нам известно, имеет огромное значение для развития эпигенетических маркеров вашего генома – то есть паттернов метилирования, определяющих, каким конкретно образом будут выражены ваши гены, – в формировании психопатического профиля важнейшую роль играют первые три года жизни. В этот период у ребенка естественным образом развивается так называемый комплекс адаптивных форм поведения: способность справляться со страхом, улыбаться, реагировать на окружающих. Но иногда этот процесс проходит с нарушениями, причиной которых обыкновенно становится стресс. Одно-единственное травмирующее событие или постоянное пребывание в неблагоприятной атмосфере дома или в школе может теоретически помешать нормальному развитию и сделать более выраженными психопатические черты, к которым вы генетически предрасположены. Возможно, именно это произошло с Демарой после внезапного разорения семьи и вынужденного выселения из дома его детства. Однако при отсутствии подобных факторов человек, имевший все шансы стать мошенником, сделался уважаемым специалистом-нейробиологом.

Для большинства людей, чтобы перейти от законопослушности к мошенничеству, должны совпасть три условия: мотивация (то есть ваша внутренняя предрасположенность, опирающаяся на элементы психопатии, нарциссизма и макиавеллизма), удобная возможность и благовидное обоснование. Так, если речь идет о корпоративных аферах, лишь немногие решаются на мошенничество при отсутствии подходящих условий. Согласно одному исследованию, около трети нарушителей не просто готовы выйти за рамки закона (предрасположенность), они активно стремятся оказаться в агрессивной бизнес-среде (возможность) и чувствуют, что должны как-то проявить себя (обоснование). В этой ситуации сложившиеся нормы корпоративной культуры сталкиваются с личной готовностью действовать в обход правил и возможностью оправдать такое поведение насущной необходимостью.

Мошенник появляется, когда предрасположенность соединяется с возможностью. По некоторым источникам, это одна из причин, почему торговля внутренней информацией – случаи, когда бизнесмены превращаются в мошенников, – широко процветала в печально известном хедж-фонде Стивена Коэна SAC Capital Advisors практически со дня его основания. «Вы убеждаете себя, что не делаете ничего плохого, ведь все вокруг стараются получить преимущество, – рассказывал мне однажды за ланчем источник, близкий к фонду. – И маловероятно, что вас на этом поймают, иначе кто-нибудь уже давно попался бы». В SAC, продолжал он, ни разу не было такого, чтобы люди, стоявшие во главе компании, говорили простыми, понятными даже третьекласснику словами: «Не нарушайте закон. Не обманывайте и не воруйте – мы здесь этим не занимаемся». Возьмите обвинение, предъявленное самому хедж-фонду. «Ходили слухи, будто один предполагаемый сотрудник занимался продажей внутренней информации на предыдущем месте работы. Он был уволен оттуда после жалобы специалиста по внутреннему контролю. Потрясающе, но он снова принялся за старое буквально через пару недель после того, как оказался на новом месте».

Материалы исследований могли бы предсказать подобный исход. В ходе одного эксперимента было установлено, что этическая структура организации, в которой работают маркетеры, во многом определяет, будут ли эти люди, обладающие навыками, близкими к мошенническим (в частности, макиавеллианским складом характера), прислушиваться к своим наклонностям. Тот, кто работал в организациях с четкой корпоративной этикой и достаточно жесткой структурой, не дававшей возможности руководствоваться в принятии решений собственными прихотями, значительно реже прибегал к мошенническим по сути приемам, чем тот, кто работал в организациях с гибкой структурой и менее выраженным этическим вектором.