Психология недоверия. Как не попасться на крючок мошенников

И все же потребность в интуитивной психологии на этапе подводки – быть хорошим человеком и хорошо разбираться в людях – никогда не теряет актуальности. Как бы искусно вы ни расставили ловушку, вам все равно следует быть мастером холодного чтения, чтобы подцепить крупную рыбу. Человек может, как Дебра Салфилд, зайти в эзотерический салон из сиюминутной прихоти или чувства противоречия. Не будь Митчелл такой искусной актрисой, Дебра оставила бы в салоне всего 75 долларов. Не маленькие деньги, но и не конец света. Но благодаря правильному подходу Митчелл ее клиентка Дебра Салфилд, несмотря на весь свой скептицизм, потеряла намного больше – не просто больше денег, а денег, которых у нее на самом деле не было.

Тщательная подводка очень важна для мошенника. Выбирать свою жертву нужно осмотрительно. Один неверный шаг – и вся карьера может рухнуть, как это произошло с мадам Зингарой. Демара не просто позволил Роберту Кричтону написать свою биографию. Сначала он все о нем разузнал, навел справки, прежде чем ответить на первое письмо, а после этого много раз назначал ему в Нью-Йорке встречи, на которые не являлся. Пока Кричтон ждал прихода Демары, обманщик незаметно наблюдал за ним из надежного укрытия и замечал, как тот себя ведет. Он хотел убедиться, что ему достанется не просто первый попавшийся писатель. Он хотел заполучить писателя, который напишет историю так, как ему было нужно. Он хотел получить не только биографа, но мишень.

В конце концов он получил именно то, чего хотел. Кричтон переписывал свою книгу дважды. Первая рукопись была более четкой и публицистичной. В ней рассказывалось о человеке, который причинил много вреда и был, возможно, не только обманщиком, но и имел более темную сторону: многочисленные иски и жалобы явно давали понять, что он склонен к жестокости и непристойному поведению в отношении мальчиков. Этот черновик отклонили. Слишком мрачно и пессимистично, сказали в редакции. Об аферисте нужно писать легко – больше фарса и дерзких проделок, меньше разбитых сердец. Кричтон хорошенько все обдумал. Он был серьезным писателем и хотел рассказать серьезную историю. Он не хотел приукрашивать действительность.

Но затем он вспомнил время, проведенное с Фредом. Возможно, мрачная версия выглядела более публицистичной и правдивой, но лично он чувствовал, что история Фреда совсем не об этом. Позднее в частной переписке Кричтон отмечал, что по его ощущению Демара действительно пытался «отвернуться от греха». Да, он был мятущейся душой, но был способен на впечатляющие проявления силы и доброты. Многие его неблаговидные поступки были совершены под действием алкоголя – он страдал от серьезных затяжных проблем с пьянством. Но он преодолел эти проблемы «на чистой силе воли» и был совершенно не похож ни на одного алкоголика, которого встречал Кричтон. «Он никогда не позволял себе окончательно утратить чувство гордости и достоинства. Хотя считается, что со всеми алкоголиками это рано или поздно происходит, – замечал писатель. – Это изумляло и меня, и опытных докторов из госпиталя Бельвью». (Демару на короткий срок приняли в госпиталь в качестве пациента, при этом привилегия навещать его была предоставлена только Кричтону. Оглядываясь назад, нельзя не задаться вопросом, не было ли это еще одним элементом продуманного плана с целью укрепления личной симпатии.)«Как бы плох он ни был, он совершал титанические усилия, порой трагические и жалкие, пытаясь сохранить достоинство, гордость, высокую самооценку. Можно сказать, он был действительно жертвой химии, властвовавшей над его истинной натурой».

И эта истинная натура, доказывал Кричтон, была в сущности доброй, несмотря ни на какие выходки. «Я быстро перестал опасаться, что он в том или ином смысле воспользуется моим доверием, – говорил он. – Он был порядочным, честным, щедрым, добрым… Глядя в те времена на так называемого «злодея», я лишь приходил к выводу, что мог бы доверять его слову и ему самому больше, чем кому-либо из своих знакомых». Демара был просто жертвой несчастливых обстоятельств, которые не позволяли разглядеть его глубинную порядочность и даже талант. «Я чувствовал, что у него есть искреннее призвание [к религии], но он просто не знает, как ему с ним быть. Мне доподлинно известно, что люди тянутся к Демаре. Из него вышел бы хороший политик: это слово для меня не такое дурное, как, к сожалению, для многих американцев. Я чувствую, что он мог бы стать хорошим проповедником, ведь он по-настоящему любит людей, наслаждается их обществом, понимает их, любит слушать, – заключал Кричтон. – Он весьма примечательный человек и, что особенно важно, он замечательно работает, когда ему доверяют, когда окружающие его поддерживают. Тогда он принимается за дело с подлинным рвением».