Психология недоверия. Как не попасться на крючок мошенников

В 2005 году психологи Дебора Смолл, Джордж Левенштейн и Пол Словик попытались преодолеть эффект отдельной жертвы с помощью чистой логики. В ходе четырех исследований они систематически объясняли участникам, что именно происходит у них в голове, когда они видят отдельную жертву и так называемую статистическую жертву. Затем они измерили, сколько денег каждый участник передавал благотворительной организации или физическому лицу. Результаты оказались весьма далеки от ожидаемых. Люди действительно начинали перечислять меньшие суммы отдельным жертвам — но отнюдь не из-за того, что направляли разницу в адрес благотворительных фондов (статистических жертв). Нет, они просто становились менее щедрыми в целом. Форма практически не имела значения: люди все равно, как правило, давали больше отдельным жертвам и меньше — статистическим. И если к отдельной жертве прилагались статистические данные — это Анник, она страдает от малярии, так же как 67 % тамошнего населения, или 61,4 миллиона человек, — пожертвования заметно сокращались.

Одно из объяснений невероятного успеха Розалес, позволившего ей так долго продолжать свое дело, заключается в том, что она ни на мгновение не задумывалась о тех, чьи репутации разрушала. Почему Хартцелл продолжал десятилетиями обманывать десятки тысяч человек: они были для него толпой, а не индивидуумами. Обманув человека, легко это логически обосновать, убедить себя, что он сам напросился. Нельзя обмануть по-настоящему честного человека, гласит поговорка. Конечно, это далеко не так, но при помощи разумного объяснения многое можно оправдать. Оно позволяет мошеннику разыграть аферу до конца и благополучно исчезнуть во мраке, порвав с жертвой и заставив ее молчать с помощью заглушки, если до этого дойдет дело. А потом продолжать игру снова и снова, отмечая каждое успешное завершение новым началом.

Но для самих себя мы не просто цифры в статистике. Наш взгляд на мир глубоко эгоцентричен и неразрывно связан с уверенностью, будто мы так же важны для окружающих, как мы важны для самих себя. Мы не можем постичь, что другим нет до нас дела, поэтому и держимся за свою репутацию. Мы думаем, что все вокруг подмечают наши малейшие движения, каждую мелочь, которую мы произносим, тончайшие изменения в поведении. Поэтому в конце концов наша озабоченность своей репутацией позволяет игре мошенника продолжаться снова и снова: разрыв и заглушка проходят с неизменным успехом. Мы молчим. И колесо снова поворачивается. Те же игроки. Те же жертвы. Те же уловки. Все это держится на нашей потребности видеть лучшее не только в мире, но и в самих себе.

Глава 10

(Подлинная) древнейшая профессия

Жулики и мошенники движут миром. Негодяи им правят.

Пол Остер

Бебе Паттен выглядела ослепительно: высокая и элегантная, в длинном платье из струящегося белого шелка, с розами в волосах. Она брала пример с лучших. Девочкой (тогда ее еще звали Бебе Харрисон) она училась с Эйми Семпл Макферсон — великой Сестрой Эйми — в Международном институте консервативного евангелизма. Теперь, стоя на сцене перед многотысячной толпой прихожан, она могла с уверенностью сказать, что превзошла свою наставницу. Она посадит дерево, сказала она. «Аминь», — ответили люди. Они соберут с него плоды, воскликнула она. «Аминь», — ответили люди. Она исполняла волю Господа. Она спасала грешников. И нет ничего страшного в том, что спасение имеет свою цену.

Внизу ее муж был занят сбором пожертвований. Она встретила Карла Томаса Паттена (сам он называл себя «К. Томас», и шутил, что буква «К» означает «касса») в Окленде, Калифорния. Паттен был высоким и крепким, весил почти 100 кг. Рядом с ним большинство мужчин выглядели жалко, он превосходил их если не ростом, то сложением. Он всегда тщательно одевался. Бебе нравилось это в мужчинах. Он обожал ковбойские ботинки ручной работы — только лучшие — и никогда не появлялся на людях без ковбойской шляпы и шелкового галстука-шнурка. У него была отменная деловая хватка — еще одна черта, которой Бебе восхищалась. Его отец был бутлегером из Теннесси, и, хотя сам Карл даже не закончил школу — его исключили за то, что он установил в подвале самогонный аппарат, — он всегда умел выйти сухим из воды. Даже когда его осудили на два года за то, что он перегонял в другие штаты краденые машины, он добился, чтобы судья отложил приведение приговора в исполнение. Когда он говорил, люди слушали. Ковбой из Теннесси, подумала Бебе, станет отличным проповедником.

Вскоре Фундаментальная пасторская ассоциация посвятила Паттена в сан. С тех пор дела пошли в гору. Десять лет религиозных собраний принесли чете Паттенов кругленькую сумму: сборы, предназначенные для разнообразных благотворительных миссий, по большей части оседали на их личных счетах. Теперь они наконец были готовы покончить с кочевой жизнью.