Проблемы связаны с самой природой профессии учителя и переживаются как отечественными («Десять, пятнадцать лет работы в школе – и тупик, перестаешь понимать, зачем живешь, для чего учился, почему начал сражаться с детьми, а в учительскую и входить не хочется») (Воронин Л. Г, 1994), так и зарубежными учителями («Посмотрим на учителя, который должен учить класс из тридцати человек; ежедневно иметь дело с их личными и социальными нуждами; дисциплинировать, влиять, организовывать, управлять и направлять их поведение в течение долгих часов – и затем сталкиваться с возможными трениями и враждебностью со стороны родителей, возможностью сокращения со стороны администрации и постоянно существующей угрозой сокращения бюджета. Такой учитель находится перед риском выгорания» (Maslach C., 1982).
Гришина Н. В., 1998
Е. О. Ненарт (2009) выделяет три группы факторов, способствующих выгоранию учителей.
I. Условия и содержание труда: это большое количество учащихся в классе, работа с детьми из социально неблагополучных семей.
2. Социально-психологические факторы: учителя, использующие опекающую стратегию взаимодействия с учащимися, не использующие репрессивную и ситуационную тактики, демонстрируют высокий уровень выгорания.
3. Личностные особенности: более всего подвержены риску выгорания учителя, склонные к перфекционизму, т. е. предъявляющие к себе непомерно высокие требования. Эти учителя рассматривают свою педагогическую деятельность как предназначение, поэтому у них стирается грань между работой и личной жизнью.
Как отмечает Н. А. Аминов (1998), высоких результатов в педагогической деятельности достигают лишь те учителя, которые обладают большой сопротивляемостью эмоциональной истощаемости (выгоранию). Зависимость результатов деятельности педагогов от стрессоустойчивости и устойчивости к эмоциональному выгоранию показана в работах А. А. Баранова (1995). Выявлено также, что у учителей с большим стажем, для которых характерны симптомы эмоционального выгорания, наблюдаются низкие значения педагогического такта и педагогической культуры (Харламова Т. М., 2004).
Т. И. Рогинская (2002) отмечает, что 53 % польских учителей находятся в группе риска по развитию выгорания, а 28 % обнаруживают выраженные признаки синдрома профессионального выгорания. Близкие к этим результаты выявлены и у российских учителей: эмоциональное истощение средней и высокой степени найдено у 52,5 % педагогов, деперсонализация – у 32,5 и редукция достижений – у 82,5 % (Пряжников Н. С., Ожогова Е. Г., 2008).
В исследовании Р. А. Макаревич (1989) было выявлено, что у 50 % наблюдалось ухудшение результатов деятельности, у 35 – снижение работоспособности, у 20 % – появление нехарактерных ошибок. У 60 % отмечались изменения в речи, ухудшение внимания, памяти, быстроты, гибкости и логичности мышления. После переживания возникавшей в процессе общения напряженности значительная часть учителей испытывали разбитость, подавленность, сонливость.
Н. Е. Водопьянова и Е. С. Старченкова (2005) отмечают, что учителя, характеризующиеся высоким уровнем выгорания, чаще, чем их коллеги с низким уровнем выгорания, используют агрессивные действия, которые представляют собой компенсацию негативного эмоционального фона.
Т. И. Рогинская не обнаружила зависимости степени выгорания от возраста учителей. Не обнаружены различия в выгорании в зависимости от пола обследованных. Однако данные, полученные Е. М. Пановой (2009), показывают, что с увеличением стажа и возраста большинство показателей выгорания (за исключением редукции личных достижений) растут. Сходные данные получены и Ю. А. Дружининой (2011). Причем наиболее высокие показатели синдрома эмоционального выгорания отмечены ею не у учителей с наибольшим возрастом и педагогическим стажем, а у тех, чей возраст находится в промежутке 30–50 лет и чей трудовой стаж 11–20 лет.
В связи с этим оправданной является мера, применяемая в ряде западных стран, когда после четырех-пяти лет работы учитель