Психология установки

2. Стимуляция установки на базе представления. Спе­циальные опыты по этому вопросу дают нам совершенно определенный ответ на него[49]. Оказывается, что истерия в ин­тересующем нас сейчас отношении имеет специфические по­казатели, которые значительно отличаются как от того, что дают нам нормальные здоровые испытуемые, так и от того, что нам известно относительно представителей других пато­логических состояний.

Если сопоставить данные опытов на стимуляцию фикси­рованной установки на базе представлений у нормальных людей с тем, что дают нам истеричные, то оказывается, что эти последние далеко превосходят первых во многих отноше­ниях. Так, например, у истеричных возникает установка па основе представления значительно легче, чем~у обычных ис­пытуемых, и, что особенно интересно, установка эта заметно прочнее или сильнее, чем у здоровых.

Как велика может быть разница в этом отношении между больными и здоровыми, видно хотя бы из следующего: в то время как у 60% наших истеричных вырабатывается сильная иллюзия установки на представление в гаптической и у 46в оптической областях, такого же рода иллюзия констатиру­ется всего лишь у одного здорового испытуемого (17

Несомненно, установка, стимулированная на базе пред­ставления, у истеричного обладает почти такой же силой, как и установка, стимулированная воздействием актуальной си­туации.

Таким образом, мы видим, что установка на базе представ­ления у истеричного почти так же прочна, как и установка на базе актуального воздействия ситуации.

Если проследить  другие факты фиксированной уста­новки, те же результаты найдем мы почти по всей линии ее развития. Это дает нам право считать, что установка, стиму­лированная у истеричного на основе его представлений, не отстает заметно от установки на основе актуального воздей­ствия ситуации. Все это указывает на большую роль» которую играет у истеричных субъектов мир их представлений.

Поэтому совершенно естественно спросить себя: какова же природа этого представления?

Выше мы говорили, что следует различать два разных психологически существенных аспекта этого явления. Во- первых, существуют «представления», которые протекают в недифференцированном или малодифференцированном плане нашего сознания. Это — представления, не дифферен­цированные от других аспектов деятельности, и прежде все­го от того, что мы называем «восприятием». Этого рода пред­ставления мы находим, например, в состоянии сновидений. Но представлением мы называем, во-вторых, и наши специ­фические переживания, явно отдифференцированные от восприятия и протекающие вне зависимости от актуального воздействия имеющихся налицо раздражений. Мы убеди­лись выше, что эта дифференциация представления имеет место лишь на основе процесса объективации, т. е. процесса, свойственного лишь человеку.

Если иметь в виду эти два значения понятия представле­ния и с этой точки зрения посмотреть на представления ис­теричного, то нам придется признать, что это — переживания, протекающие в первом, малодифференцированном плане сознания. Поэтому понятно, что установка истеричных, воз­никающая на основе представления, почти нисколько не от­личается от установок, действующих на базе их актуальных восприятий, поскольку представления эти не являются пси­хологически отдифференцированными от восприятий пси­хическими состояниями.

Таким образом, мы можем сказать, что представления ис­теричных являются не отдифференцированными от актуаль­ных восприятий переживаниями — переживаниями вроде тех, которые, как было сказано выше, мы имеем в представ­лениях наших сновидений. Поэтому мы должны признать, что факт наличия предоставлений у истеричных далеко не указывает на необходимость признания у них способности объективации. Представления истеричных — это вовсе не объективированные содержания сознания. В периоды обо­стрения сознание истеричного погружается в состояние, ко­торое в этом случае близко напоминает состояние нашего сознания в моменты сновидений.

Естественно, возникает вопрос: каково же отношение установки, стимулированной представлением, к актуально фиксированной установке истеричного? Мы видели, что эта последняя отличается достаточно далеко идущей вариа­бельностью форм своего проявления. Отражается ли эта осо­бенность и в феноменах фиксированной на почве представ­ления установки? Если проследить данные этой формы ус­тановки, то оказывается, что они и в этом случае почти без исключения повторяют все особенности фиксированной в актуальных условиях установки. Таким образом, мы должны признать, что черта вариабельности продолжает оставаться характерной особенностью истеричных.

Резюмируя все сказанное, мы должны характеризовать истеричных как людей с далеко идущей вариабельностью своих установок и легкой их фикснруемостью как иа основе восприятий, так и на базе мало от них отдифференцирован­ных представлений.