Психология установки

2. Второй основной формой актов экстерогенного поведе­ния является . Акты потребления, ухода и обслужива­ния иногда настолько осложняются, а труд иногда бывает столь простым по природе и содержанию, что стороннему на­блюдателю очень трудно, а иногда и просто невозможно от­личить их друг от друга. Пример: кто-то срубает в лесу дере­во и там же пытается перекинуть его через ручей. Что же — трудится он или занят самообслуживанием? На этот вопрос нельзя ответить до тех пор, пока, отступив от роли сторонне­го наблюдателя, мы не заглянем в «душу» субъекта. Предпо­ложим, что перед нами охотник, которому в лесу повстречал­ся ручей, через который он не смог никак перейти, найти же дичь он рассчитывает как раз но другую сторону ручья. Он срубает дерево и пытается перебросить его, чтобы перебрать­ся иа противоположный берег. У него сейчас определенная потребность, являющаяся в настоящий момент для него ак­туальной: ему надо перейти на другую сторону, и это застав­ляет его действовать указанным образом. Он вовсе не ставит себе цели возвратиться указанным путем или же использо­вать когда-либо в другой раз этот импровизированный мост. Перекинул мостик и перешел на другой берег — вот и все! После этого сделанный им мост как мост для него уже не су­ществует, он потерял все свое значение. Никто не скажет в данном случае, что наш субъект трудился. Все, вероятно, бу­дут согласны в том, что здесь скорее самообслуживание, чем акт труда.

Однако положение тотчас же изменится, как только мы допустим, что указанный субъект действует не только под импульсом своей актуальной потребности, но и в силу наме­рения соорудить нечто такое, что всегда, а не только в насто­ящий момент могло бы представлять определенную цен­ность. В этом случае перекинутое через ручей дерево освобо­дилось бы от нитей актуальной потребности субъекта, от всей конкретности данной ситуации и превратилось бы для него в реализацию определенной идеи, определенного понятия — понятия моста. Переброшенное через ручей дерево с этого момента в данном случае приобрело бы, так сказать, сверхсубъектное и сверхвременное значение; активация сил субъ­екта вызывалась бы не голым импульсом актуальной потреб­ности, а намерением создать , .

Само собой разумеется, что в этом случае разговор о по­треблении, уходе или обслуживании был бы лишен всякого основания. Несомненно, что здесь мы имели бы дело с бес­спорным фактом труда.

Следовательно, трудовое поведение характеризуется тем, что оно принципиально происходит помимо импульса акту­альной потребности субъекта, и во всяком случае ценность, которая создается в этом процессе, выходит за пределы обу­словленности этой конкретной потребностью: , . Следовательно, он свойствен только существу, име­ющему идею этой объективной значимости, существу, могу­щему перешагнуть за пределы конкретной данности и обла­дающему силой постижения смысла, заключенного в ней; ко­роче говоря, труд возможен для существа, которое обладает способностью понятийного мышления.

Но было бы ошибкой полагать, будто намерение созидать объект, т. е. произведение, имеющее «сверхсубъектное» и «сверхвременное» значение, составляет признак, характери­зующий только трудовое поведение. Ниже мы поведем речь о таких формах поведения, к которым хотя и совсем не при­ложимо название «труд», однако указанный признак мы встретим и у них. Характерным для труда является и то, что он всегда связан с какой-нибудь потребностью, поскольку ценность, созданная в этом процессе, служит всегда цели удовлетворения какой-либо потребности. Отличие в этом от­ношении от форм поведения потребления, ухода и обслужи­вания состоит только в том, что здесь импульсом поведения служит вот эта определенная, конкретная, актуальная для настоящего момента потребность, тогда как в случае труда такую функцию выполняет идея или понятие потребности. В этом смысле мы вправе были бы утверждать, что акты по­требления, ухода и обслуживания являются актами, вплетен­ными в сеть всегда конкретной, всегда индивидуальной опре­деленной потребности, тогда как труд содержит акты более отвлеченные, свободные от пут индивидуально определен­ной потребности.

Но если все это так, тогда понятно, что и потребление, и уход, и в принципе также и акты обслуживания строятся на основе инстинктивных тенденций, в то время как труд по су­ществу своему предполагает уровень волевого развития: пер­вые определены инстинктом (Trieb), вторые — волей.