Психология установки

Элементы спорта можно наблюдать и в раннем детском возрасте, когда в течение первого года своей жизни ребенок упражняет свое тело, производя повторно одно и то же дви­жение, — старается встать на ножки или ходить, когда он, ис­пользуя термин Бюлера, занимается «функциональной иг­рой», то он, по нашему мнению, не играет, а обнаруживает элементарные акты спортивного поведения. Но когда на бо­лее высокой ступени, в школьном возрасте, к аналогичным движениям присовокупляется переживание проверки силы функции и ее усовершенствования, мы имеем уже дело с бо­лее определенной формой спортивного поведения.

Бюлер, между прочим, рассматривает спорт как одну из ступеней в развитии игры. Мы видим, что это не так. Правда, начальные элементы спорта можно наблюдать и в раннем детстве, однако надо иметь в виду, что четко сформировав­шихся форм этого поведения у ребенка нет; они, как и все во­обще формы поведения, зарождаются, растут и дифференци­руются в процессе развития. Ясно поэтому, что четкое вы­деление спорта из других форм поведения маленького ребенка — дело нелегкое. Но, несмотря на это, все же возмож­но выделить из инвентаря поведения ребенка некоторые акты, которые должны быть рассматриваемы в качестве за­чатков именно спорта, а не, например, игры.

Что представляет собой художественное творчество? Яв­ляется ли оно одним из видов труда и, следовательно, отно­сится ли оно к экстерогенным формам поведения или же его место среди актов интрогенного поведения? Художествен­ное творчество заканчивается всегда каким-либо Вне этого никто его не назвал бы творчеством: творче­ство означает созидание чего-то. В этом отношении между ним и трудом нет никакой разницы. Если же к этому доба­вить еще и то, что произведение это обладает объективной ценностью и, следовательно, должно удовлетворять опреде­ленной потребности, то между ним и трудом как будто вооб­ще стирается всякая грань. Несмотря на это, знаменательно и симптоматично, что художественное творчество, никто обычно не называет трудом.

В чем состоит разница между художественным творче­ством и трудом и насколько она обоснованна?

Начиная трудиться, человек прежде всего имеет в виду продукт своего труда, который обязательно должен удовлет­ворять определенной потребности. Удовлетворение потреб­ности является, так сказать, основным, ведущим аспектом, придающим смысл и ценность всему трудовому акту: трудит­ся человек потому, что имеет в виду определенную потреб­ность, удовлетворение которой возможно только с помощью определенного продукта, определенного произведения, и главным, основным для труда является намерение создать продукт, способный удовлетворить эту потребность. Соот­ветственно с этим человек вынужден активировать именно те силы, которые необходимы для создания продукта, спо­собного обеспечить удовлетворение этой потребности.

Совершенно иначе обстоит дело в случае художественно­го творчества. Говорить, что и художником движет какая-то определенная потребность, пусть даже потребность эстети­ческого удовольствия, и он стремится создать художествен­ное произведение, способное удовлетворить эту потреб­ность, — нельзя. Если бы дело было в удовлетворении по­требности эстетического наслаждения, вероятно, никогда бы не возникал импульс собственного художественного творче­ства. В этом случае было бы вполне естественно для худож­ника обратиться к произведениям других лиц, чтобы с их помощью удовлетворить свою потребность. Так именно по­ступает каждый из нас, и в том числе сам художник, когда хочет удовлетворить эстетическую потребность: он направ­ляется в художественную галерею, чтобы испытать, пере­жить творения выдающихся мастеров, он берется за Гёте или Руставели, а не сам начинает предварительно писать картину или сочинять стихи, чтобы затем удовлетворить с помощью собственного же произведения свою эстетическую потреб­ность. Нет никаких оснований думать, что импульс художе­ственного творчества идет из потребности в эстетическом наслаждении, между тем как в случае труда все определяет­ся именно аспектом удовлетворения потребности.