Психология внимания

Из общего числа случаев (42) 35 оценок совпали с гипотезой; не было ни одной, ей противоречащей, а в остальных 7 случаях направление оценки установить не удалось. Уровень значимости брался для значимых проб, в число которых «нуль-случаи» не включались. Как нам кажется, не может быть сомнения в том, что наши предположения оправдались. Предсказания оказались менее успешными во втором эксперименте, чем в первом…

Этого и следовало ожидать, если учесть, что выбор соотношений между величинами I- и Т-объектов во II эксперименте был менее удачным.

Поскольку оценки наших испытуемых действительно обнаружили количественное отклонение от СР, мы добавим еще следующую таблицу (табл. 3), которая имеет отношение скорее к этим отклонениям, средним по результатам каждой группы, чем к прямым реальным оценкам.

Под индексом… даны стандартные отклонения средних. Единицей измерения служит одна ступенька шкалы (¹/₁₂

дюйма)…

Таблица 3 подтверждает результаты, представленные в табл. 2. Когда в такого рода экспериментах внимание направляется на кинестетические ощущения в одной руке, соответствующее насыщение усиливается.

Итак:

1) на известных объектах, предложенных Вертгеймером, определялся примерный порог расчленения в условиях отсутствия внимания к объекту и в условиях внимательного восприятия. Порог всегда был очень высоким, но он был явно ниже при внимательном восприятии. Те же результаты были получены и в том случае, когда предъявлялись слова, расположенные на разных расстояниях от своих зеркальных отображений. В условиях внимательного восприятия слово как таковое виделось и опознавалось на значительно меньшем расстоянии от своего зеркального отображения;

2) внимание усиливает процесс, который лежит в основе восприятия объекта. Насыщение при этом ускоряется, и соответствующее последействие фигуры усиливается. Последействие фигуры как в третьем измерении, так и в кинестетической сфере обнаруживает это влияние внимания.

М. Мерло-Понти

«Внимание» и «суждение»[125]

Наше обсуждение традиционных предрассудков направлено, таким образом, против эмпиризма, но фактически мы выступаем не только против него. Мы должны теперь показать, что и его интеллектуалистский антитезис лежит в том же плане, что и сам эмпиризм. Оба они, когда это случается, берут объективный мир как объект своего анализа прежде всего вне времени и не через его смысл, и оба они не способны выразить тот особенный способ, посредством которого перцептивное сознание конституирует свой объект. Оба выдерживают известную дистанцию по отношению к восприятию, вместо того чтобы держаться к нему как можно ближе.

Это мы могли бы показать на примере истории понятия «внимания». В мышлении эмпирициста внимание выводится из «гипотезы константности», или, как мы это показали, из первичности объективного мира. Даже если то, что мы воспринимаем, и не соответствует объективным свойствам источника стимуляции, гипотеза константности заставляет нас признать, что «нормальные ощущения» были и в этом случае. Просто они не восприняты, и функция, которая их выявляет, подобно прожектору, падающему на уже предсуществующий в темноте объект, и называется вниманием. Внимание, таким образом, ничего не создает, оно словно вспышка света выхватывает именно те объекты, которые способны дать ответ на то, что мы спрашиваем. Поскольку «bemerken», или «подмечивание», не является действительной причиной идей, которые этим актом пробуждаются, то оно оказывается одним и тем же во всех актах внимания, как одним и тем же является луч прожектора, какой бы ландшафт при этом ни освещался. Внимание поэтому есть всеобщая и безусловная сила в том смысле, что в любой момент она может быть безразлично приложена к любому содержанию сознания. Будучи везде бессодержательной, она нигде не может иметь своей собственной цели {…}.

Чтобы привязать внимание к жизни сознания, нужно было бы показать, как восприятие пробуждает сознание и как внимание затем, в свою очередь, развивает и улучшает его. Должны быть описаны некоторые внутренние связи, а эмпиризм имеет в своем распоряжении лишь связи внешние и не может делать ничего сверх сопоставления состояний сознания. Эмпиристский субъект, поскольку ему отводится некоторая инициатива, которая и является оправданием для теории внимания, может выступать лишь в виде абсолютной свободы.