Психология внимания

Насколько сильны эти навыки, иллюстрирует тот же эксперимент при условии, что накладываемые одно на другое сообщения А и В читает диктор-англичанин, в то время как разделить их пытается слушатель-американец. Хотя английский и американский варианты английского языка близки между собой, они полностью не совпадают. Вследствие этого слушатель-американец, разбирая и диктуя для записи фрагменты текста, невольно становится жертвой своих собственных речевых навыков. Он «слышит», например, такие слова, как «gotten» (got), «railroad» (railway), ash can (ash bin), которыми не пользуются англичане[210].

Выше была подчеркнута важность прочно усвоенных речевых навыков на акустическом, силлабическом и синтаксическом уровнях, т. е. навыков воспроизведения определенных звуков и составления их последовательностей. Однако недостаточно внимания было уделено последовательностям и ассоциативным связям идей и знакомству испытуемых с обсуждаемым предметом, относящимся уже к семантическому уровню. Можно показать, что два перемешанных сообщения А и В были разделены слушателем благодаря разнице в их содержании. Некоторая аналогия с этим обнаруживается в том факте, что легче заучивать длинные предложения «осмысленного» текста, чем такие же по длине случайные последовательности слов[211]. Однако автор данной книги склонен придавать большее значение нашим синтаксическим навыкам, нашим знаниям звуков и их последовательностей, слоговой структуре и последовательности слов.

Был проведен еще один простой эксперимент, показывающий значение усвоенных навыков произнесения предпочитаемых последовательностей слогов, слов и выражений[212]

. Запись, сделанная при чтении отрывка прозы, была затем проиграна через наушники слушателю, который должен был одновременно повторять услышанное вполголоса или шепотом. Он без труда справился с этим заданием, показавшимся ему совсем простым[213]. Повторяемая речь приобретала характер неравномерно расчлененных фраз; большая часть текстов произносилась большинством людей своеобразным голосом, лишенным эмоциональной окраски, и как бы нараспев. По-видимому, испытуемый не в состоянии передавать эмоциональное содержание слышимых им слов, когда пытается следовать за ними «по пятам», он не способен и предвидеть настолько далеко вперед, чтобы самому придать речи какое-то новое эмоциональное содержание. Он изрекал слова словно автомат и извлекал из речи лишь малую долю ее семантического содержания, если вообще хоть что-то извлекал. Когда его потом спрашивали о содержании прослушанного текста, он мог немногое сообщить, особенно если попадался «серьезный», трудный для понимания текст. Испытуемый не смог и выполнить некоторые более сложные инструкции, получаемые в ходе чтения. Он оказался как бы в роли попугая, который научился говорить «Вытирайте ноги!» или «Пошел к черту!», не зная, что такое грязная обувь и не понимая смысла проклятий.

Человек обладает поистине замечательной способностью сосредоточивать внимание на голосе одного из говорящих, не реагируя на мешающее действие других разговоров. Всю массу слышимых звуков мы путем процесса логического вывода можем разделить на две группы. Этот процесс, несомненно, облегчается тем, что в каждое ухо попадают звуки, имеющие некоторые отличия, и мозг использует эти различия при анализе комплекса одновременно слышимых голосов[214]. Можно утверждать, что связанная воедино речь одного диктора, в которую мы вслушиваемся, имеет определенный «смысл» или семантическое содержание и поэтому вызывает в нас соответствующие связные мысли и картины. Кроме того, можно также утверждать, что связные высказывания имеют определенную статистическую структуру, что звуки следуют друг за другом в некоторой последовательности и с определенным ритмом и, наконец, что у людей имеются обширные знания относительно звуковых переходов в речи (предпочтения или ранжирование, степени уверенности или субъективные вероятности). Знание звуковых переходов составляет существенную часть речевых навыков человека. По-видимому, определенную роль в разделении речевых сообщений играют оба рассмотренных аспекта человеческого языка, однако автор склонен придавать большее значение последнему (статистическому) аспекту.

Д. Бродбент

Внимание и восприятие речи[215]