Я заговорил с женщиной, стоявшей рядом со мной. Она назвалась Белиндой и сообщила, что когда-то Шейлер снимал у нее квартиру. Дэвид продолжал свою проповедь, и она прошептала мне на ухо, что не может больше просто так сидеть и слушать. Происходящее ее слишком расстраивало. Ей необходимо было высказаться.
– Э-э… Дэвид, можно мне… – начала она.
– Как вы смеете перебивать Мессию! – воскликнул тот.
– Ладно, – со вздохом произнесла Белинда. – Продолжайте.
– Будучи спасителем, – злобным голосом проговорил Шейлер, обращаясь к ней, – я пытаюсь объяснить людям, как достичь вечной жизни…
– Хорошо, извините… – пробормотала Белинда.
– …и люди, которые желают заслужить вечную жизнь,
– Мне кажется, Дэвид, присутствующим становится очень грустно от того, что они слышат от вас, – возразила Белинда. – С точки зрения образа Мессии или пророка вы делаете несколько существенных ошибок. Во-первых, вы не дали себе времени на размышление о своей миссии. Вы слишком быстро вышли на проповедь. Во-вторых, вы не собираете вокруг себя настоящих последователей. В-третьих, вы сами об этом сообщаете – в то время как необходимо, чтобы другие провозгласили: «Он – Тот, кто должен прийти» и начали поклоняться вам, и все такое прочее. Но вы сами объявили себя избранным. Я хочу сказать, что вы ведете себя не как Мессия…
Дэвид огрызнулся в том смысле, что, поскольку он является истинным Мессией, любое его поведение должно восприниматься как единственно правильное поведение Мессии.
– С каких пор вы стали экспертом по Мессиям? – бросил он.
– Я вижу, как человек с огромным талантом и первоклассным интеллектом, – ответила Белинда, – который был весьма успешен на когда-то избранном им пути, внезапно разрушил все и отправился в какое-то необъяснимое эзотерическое странствие. Вы сейчас выдаете нечто такое, что ни один здравомыслящий человек не может воспринимать иначе как с насмешкой. Что очень, очень меня расстраивает.
Шейлер свысока взглянул на нее и сказал:
– Я знаю, что я – Мессия. И вам самой решать, почему вы не можете принять эту истину.
На пресс-конференции Дэвид много говорил о необходимости распространить его весть по миру, но минуло несколько недель и ничего существенного не произошло. Он дал одно или два интервью, но до той шумихи, которая возникла вокруг него в период разглагольствований о голограммах, было далеко. Я представил динамику безумия Дэвида Шейлера в виде графика: