Психопат-тест

Брайна работает в детском саду.

– Недавно к нам пришел один ребенок, находящийся на воспитании в приемной семье, – говорит она. – Из родной семьи его забрали потому, что родители над ним издевались и не выполняли своих обязанностей. Из-за патологически сексуализированного поведения и частых перепадов настроения у этого ребенка кто-то предположил, что он страдает биполярным расстройством. Ребенок прошел соответствующий тест, после чего его стали пичкать очень серьезными лекарствами. Это чрезвычайно замедлило развитие мальчика, и он превратился в пускающего слюни толстяка. Теперь врачи заявляют, что они добились больших успехов в лечении.

Со временем выяснилось, что никакого биполярного расстройства у ребенка не было. Частые смены настроения и патологическая сексуализированность поведения объяснились тем, что в семье он подвергался сексуальному насилию. Но врачи рабски следовали списку симптомов из «DSM». Симптомы, которые демонстрировал мальчик, идеально ему соответствовали. А ведь это всего лишь один случайно взятый пример из практики детской психиатрии. За последние несколько лет примерно у миллиона детей в США было диагностировано биполярное расстройство.

– А проводились ли какие-либо исследования относительно того, сохраняются ли проявления биполярного расстройства у детей при достижении ими подросткового возраста? – спросил я у Брайны.

– Да, – ответила она. – У некоторых они сохраняются, а у некоторых проходят.

– Проходят? – переспросил я. – А разве биполярное расстройство не приговор на всю жизнь? Может быть, говоря, что у некоторых детей оно проходит, мы тем самым намекаем на то, что у них его никогда и не было?

Брайна бросила на меня пронзительный взгляд.

– У моего мужа, знаете ли, со временем прошли астма и пищевая аллергия, – сказала она.

Когда я задал Роберту Шпитцеру вопрос, не получилось ли так, что он неумышленно породил ситуацию, в которой на вполне нормальные разновидности человеческого поведения наклеивается ярлык психических расстройств, он ответил мне молчанием. Я терпеливо ждал. Пауза продлилась целых три минуты.

– Не знаю, – произнес Роберт.

– Вы когда-нибудь задумываетесь над этим?

– Полагаю, что правильным ответом будет «никогда», – сказал он. – Конечно, следовало бы задумываться о таких вещах. Но мне не нравится сама мысль о рассуждениях по поводу того, сколько категорий, включенных в «DSM-III», описывают нормальное поведение.

– И почему же она вам не нравится?

– Да потому, что тогда я начну размышлять над тем, какое количество из них ошибочны, – ответил он.

И вновь наступила долгая пауза.

– Ведь некоторые из них, вполне вероятно, ошибочны, – произнес наконец Шпитцер.