Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния

Он отпил кофе и пристально посмотрел на меня.

– В 1983 году десятилетнюю девочку выкрали из дома средь бела дня, изнасиловали и убили. Это случилось в богатом пригороде Чикаго – Нейпервилле, округ Ду-Пейдж. Чудовищное преступление. За убийцей шла настоящая охота. Полиция несколько месяцев не могла найти подозреваемых. На нее и прокуратуру оказывалось мощное давление со стороны журналистов и обычных людей.

Через несколько месяцев полиция арестовала троих мужчин. Двоих признали виновными и приговорили к смерти; по третьему присяжные не пришли к согласию.

Впоследствии Верховный суд штата Иллинойс отменил вердикт по двоим осужденным, так как на процессе обвинение не смогло опровергнуть сведения, которые могли их оправдать.

Джим опять помолчал и хлебнул кофе.

– Этих двоих судили еще раз, снова признали виновными и снова приговорили к смерти. То есть, кажется, один получил смертную казнь, а другой – пожизненный срок. На самом деле эти подробности не имеют значения, – сказал он, махнув рукой.

Было видно, что он старается как можно быстрее добраться до сути.

– И тогда Верховный суд штата опять отменил смертный приговор, в первый раз в истории Иллинойса. – Он покачал головой, как бы говоря «какое нелепое дело». – Но в осуждение этих двоих было вложено уже столько сил и времени, что прокуроры решили обвинить их в убийстве и в третий раз. В Чикаго вокруг этого дела был большой шум.

Я старался осознать всю серьезность того, что он мне говорил. Ведь это был не пересказ какого-то голливудского триллера, а настоящая история преступления.

– На третьем процессе судья постановил, что обвинение не смогло доказать виновность, и снял обвинение, прежде чем защита даже успела выступить. Из-за этого дела многие полетели со своих мест. Оно тянулось больше двадцати лет. Кто-то подсчитал, что с учетом всех расходов это самое дорогостоящее дело в истории США…

Я перебил его:

– Простите, если у обвинения было признание Дугана, почему они так упорно пытались осудить тех двоих?

По-моему, в этом не было никакого смысла. Преступления подобного рода почти всегда совершают преступники-одиночки. Я разговаривал со многими осужденными по таким же статьям. К тому же Дуган признался в аналогичных преступлениях, и добровольно. Разумеется, он должен был рассказать какие-то подробности, которые мог знать только убийца. Что-то тут не сходилось.

– Сейчас я до этого дойду. Но как раз здесь дело становится интересным, – прибавил Джим.

Можно подумать, я еще не успел заинтересоваться. Он поймал меня на серийного убийцу, как на крючок.

– После третьего суда было назначено специальное расследование о роли полицейских и обвинителя по этому делу. Следователи занимались этим год, и в итоге большое жюри присяжных постановило, что семеро полицейских и прокуроров должны предстать перед судом более чем по сорока случаям лжесвидетельства, манипулирования свидетелями и подделки улик. Этот процесс называли «Семерка из Ду-Пейджа».

– Черт возьми, – вырвалось у меня. Пришлось извиняться за грубость.

У меня четверо двоюродных братьев работают в полиции Феникса, штат Аризона, и я знаю, каким тяжелым бременем такие дела могут ложиться на полицейский департамент. Иногда очень тяжелым.

– Правление округа Ду-Пейдж проголосовало за то, чтобы оплатить адвокатов для семерых полицейских и прокуроров. Но им не разрешили заключить сделку со следствием. По-моему, это против законов штата, чтобы средства округа использовались для защиты в уголовном суде его же служащих. Всех семерых судили, и это обошлось округу в миллионы долларов, и в конце концов всех сочли невиновными. Присяжные после вердикта пошли выпивать с обвиняемыми в ближайшем баре.

– Какая-то невероятная история.

Мне казалось, что сейчас из-за кассы выскочит Эштон Кутчер и скажет, что меня разыграли.

Джим улыбнулся:

– Те двое, которых осудили за убийство девочки, десять лет просидели, дожидаясь смертной казни, пока все считали их насильниками-педофилами и детоубийцами, – сказал он.

Мы оба знали, что это значит. Такие преступники в тюремной иерархии стояли на самой низкой ступени. Другие заключенные считают, что насильники, особенно педофилы, недостойны даже презрения. Несправедливо осужденные, наверное, пережили настоящий ад.

Я спросил:

– А эти двое подали в суд на округ Ду-Пейдж?

– Да, – сказал он. – Им присудили 3,4 миллиона от округа в возмещение ущерба.

Я задумался об этой сумме. Слишком малая цена. Три судебных процесса, два смертных приговора, десять лет в камере смертников – и все из-за ошибок полиции и прокуратуры. История меня разбередила.

– Но вернемся к мистеру Дугану. Он пытался заявить о своей виновности в убийстве десятилетней девочки в 1984 году, когда признался в двух других убийствах, хотя в первом его не подозревали. Но только к тому времени в округе уже осудили двух человек по этому делу. Вот прокурорские и заявили, что не поверили Дугану.

«Ну разумеется, – подумал я. – Ведь уже столько сил было вложено в обвинительный приговор».